Группа вышла на цель незадолго до рассвета. Первый удар был нанесён по системе противовоздушной обороны. Самолёты располагали точными данными о дислокации средств ПВО и с первых же заходов подавили зенитную батарею, несколько прожекторов, разбили две артиллерийские радиолокационные установки.
Затем налёту подвергся аэродром, расположенный к северо-западу от Карлслуста. Самолёты действовали, не встречая серьёзного сопротивления. Стреляли только батареи и пулемётные установки, оборонявшие аэродром. Вражеских же истребителей в воздухе не было. Осенью предпоследнего года войны, когда над Германией непрестанно висели эскадры бомбардировочной авиации союзников, фашистские истребители уже не представляли той силы, какой являлись в первый период войны. Многие тысячи «мессершмиттов» и «хейнкелей» нашли могилу на Восточном фронте от огня советских лётчиков и зенитчиков, немалое количество гитлеровских истребителей было уничтожено американцами и англичанами. И теперь нередко случалось, что при налётах на объекты в глубоком фашистском тылу навстречу бомбардировщикам не поднимался ни один истребитель.
Так было и при описываемом налёте на Карлслуст. Советские самолёты стали в круг над аэродромом, осветили его, разбомбили служебные помещения, два ангара и метеостанцию. Одна из бомб угодила в подземное бензохранилище, вверх взметнулось пламя, потянулись клубы дыма. Специально выделенные самолёты вели бой с зенитной артиллерией.
В разгар бомбёжки тройка транспортных самолётов скользнула в сторону и на малом газу прошла к поросшему лесом оврагу, который тянулся в нескольких километрах от аэродрома. Из оврага замигал лучик фонарика. Сигналил капитан Люлько. На этот ориентир самолёты выбросили первый отряд парашютистов.
В заключение бомбардировщики уложили серию стокилограммовых бомб на северо-восточной окраине Карлслуста, где было несколько промышленных предприятий, и дальше — в направлении к лесу на берегу Эльбы, близ моста и развилки дорог.
2Утром адъютант доложил генералу Упицу, что вызванный работник прибыл из Остбурга и ждёт.
Упиц приказал ввести его. В кабинет вошёл штурмфюрер Адольф Торп.
Упиц разрешил ему сесть и начал беседу.
— Вызваны по важному делу, — сказал он. — О том, что бомбят Карлслуст, знаете?
— Да.
— Учтите: бомбят русские.
— Разве не янки? — Торп был удивлён.
— Русские, — повторил Упиц. — В том-то и дело. За четыре последних дня четыре налёта. Город не трогают — только окраины и окрестности, главным образом северо-запад и северо-восток. — Он помолчал. — Действуют так неспроста. По всему выходит, что мы были излишне самонадеянны.
И Упиц поведал Торпу о секретном хранилище.
— Да, видимо, разнюхали о тайнике, — сказал Торп. — Разнюхали, но не знают точно, где он. Вот и нащупывают. Это не случайно, что бомбят также и магистрали, идущие на запад. Стремятся вывести их из строя, чтобы воспрепятствовать эвакуации тайника. Из трех дорог уже разбиты две. Торопятся…
Упиц молчал.
— А что, если в Карлслуст перебрался тот самый разведчик русских?
— осторожно спросил Торп.
— Краузе-Губе?
— Да. Ведь он мог так поступить, господин группенфюрер, хотя бы для того, чтобы убедиться: налёты достигли цели и архивы уничтожены.
— Мог, — сказал Упиц. — Тем более, что в Остбурге ему уже нельзя было оставаться. Да, вы верно рассуждаете, Торп. Я вас по этому делу и вызвал. Отправляйтесь в Карлслуст. Там предстоит серьёзное дело. А у меня тревожно на душе… Отправляйтесь и как следует пошарьте в городе.
— Но этого Краузе я видел только раз, да и то со спины.
— Кюмметц и другие составили словесный портрет. И он у вас.
— Словесный портрет хорош, когда у человека имеются особые приметы. В описании же, которым располагаю я, — ничего, за что можно было бы ухватиться.
— Все равно, Торп. Отправляйтесь. Я тоже буду там, но позднее. А вы поезжайте сейчас. Сию минуту, Торп. Я распоряжусь, чтобы вам дали машину.
— Не надо, господин группенфюрер, у меня сильный мотоцикл.
— Ну и отлично. До Карлслуста недалеко.
— На моем мотоцикле часа три.
— Выезжайте немедленно. — Упиц встал. — Вечером я приеду. Явитесь ко мне. Вам будет дано другое важное задание.
3Берлинский поезд прибыл в Карлслуст на рассвете, когда налёт советских бомбардировщиков на город был закончен.