Сквозь деревья в рощицах и перелесках хорошо просматривались колонны танков, самоходных орудий и войск. На дорогах, ведущих в эти рощицы, стояли шлагбаумы с охраной.
Райснер делал незаметные проколы на планшетке, под целлулоид которой была подложена карта.
Машина свернула на глухой проселок и остановилась у небольшой заводи, вокруг которой густо росли березы. Подогнали машину к Воде, вылезли и откинули задний борт. Горшков посмотрел на гору коробок и, сдвинув немецкую каску на лоб, совсем по-русски почесал затылок.
— Эх, мать честная!..
— Может, съешь? Давай подождем… — улыбнулся Райснер. — Или фрицам подарим?
Горшков полез в кузов, поднял коробку и… бросил в заводь.
— Покажите мне это место на карте, капитан, я приеду после войны с дружками, — сказал он.
Работали дружно. Вскоре машину очистили от коробок с подарками.
Райснер, делая отметки в документах, спросил Горшкова, кивнув в ту сторону, откуда они приехали:
— Что обо всем этом думаешь?
— Капкан. Волчья пасть! Много кровушки будет стоить сковырнуть эту сволочь отсюда…
— Крови будет намного меньше, если нам удастся доставить этот планшет… — Райснер отдал документы Горшкову и парашютистам. — Вы готовы?
— Так точно, господин капитан! — ответил шофер.
— Готовы, — подтвердил неразговорчивый парень, который ехал в кузове.
Машина снова шла по шоссе. В небольшом перелеске, уже недалеко от контрольного пункта, на обочине стоял санитарный фургон. Водитель возился с мотором. Стоявший рядом офицер поднял руку.
— Останови, — сказал Райснер шоферу и, высунувшись в окно, внимательно посмотрел на офицера. Это был уже немолодой человек, в очках, с эмблемами майора медицинской службы на кителе. Мы, несомненно, видели его раньше вместе с Райснером в ресторане офицерского клуба.
— Благодарю, капитан. Проклятая машина… — начал доктор, но, приглядевшись, узнал: — Георг?! Как ты здесь очутился?
— Ты в город? — вместо ответа спросил Райснер.
— Да нет, до КПП, позвонить. Довезешь?
— Садись.
Они подъехали к контрольному пункту. Вечерело, и на выезд из зоны машин уже не было. С той стороны стояло не менее десятка.
Медленно проехали между рогатками из колючей проволоки, дальше путь преграждал шлагбаум.
Шарфюрер, проверявший документы у пассажиров легковой машины, въезжавшей в зону, посмотрел на
«Бюссинг» и, как только тот подъехал к шлагбауму, сразу же подошел к кабине.
— Ваши документы, пожалуйста! — А когда доктор хотел выйти из кабины, сказал ему: — Оставайтесь на месте!
Райснер передал шарфюреру документы.
— Мне позвонить, чтобы прислали машину, — сказал доктор эсэсовцу.
— Документы! — повторил жестко шарфюрер.
— Пожалуйста… — протянул документы доктор.
Тщательно проверив их, шарфюрер спросил Райснера:
— Где вы ставили отметку о сдаче груза, господин капитан? — Он едва уловимым жестом подозвал мотоциклистов.
— Там ясно сказано: в штабе дивизии «Адольф Гитлер», — спокойно ответил Райснер, глядя на то, как мотоциклисты с двух сторон окружают машину. Через окошечко в задней стенке кабины за всем происходящим внимательно наблюдал Горшков.
Шарфюрер еще раз посмотрел на отметку и сказал:
— Вам придется пройти со мной, господин капитан.
Доктор с тревогой взглянул на Райснера.
— В чем дело, шарфюрер? — спросил озабоченно Райснер.
— Сегодня утром в СД сменили отметку на пропусках. Наверное, в штабе дивизии перепутали…
Райснер встретился взглядом с Горшковым, и тот едва заметно кивнул.
Шарфюрер, уже уходивший к бункеру и уверенный, что капитан идет следом, остановился на полдороге и обернулся…
— Вперед, Калль! — приказал водителю Райснер.
Шарфюрер с недоумением увидел, что «Бюссинг» рванулся с места, сбил мотоцикл, опрокинул легковую машину и, набирая скорость, стал уходить вдоль шоссе…
Взвыла сирена…
Правая дверца машины еще была раскрыта. Доктор растерянно смотрел на Райснера, повторяя:
— Нет! Нет!.. Не надо, Георг!.. Выпусти меня!..
Очередь крупнокалиберного пулемета, открывшего огонь из бункера, срезала ветки деревьев над «Бюссингом».
Из кузова Горшков, приладившись, обстрелял выбегавших из КПП на дорогу охранников. Парашютист тремя бросками гранат поджег две грузовые машины… Четвертая граната остановила разворачивающийся для преследования бронетранспортер… Машина мчалась на бешеной скорости. Свистели пули. Это вели обстрел из пулеметов, установленных на колясках, два мотоциклиста, преследовавшие «Бюссинг».
Райснер сказал:
— Тебе придется идти до конца с нами, доктор.
Доктор испуганно смотрел на Райснера и, заикаясь, ответил:
— Да… Да… Георг… В гестапо не поверят… что я случайно… Не поверят…
Райснер кивнул.
Шоссе шло в гору, и «Бюссинг» натужно ревел мотором. Как только скрылись от мотоциклистов, Сергей резко затормозил… Мотоциклы вылетели из-за гребня. Грузовик был в каких-то тридцати-сорока метрах.
Горшков дал автоматную очередь, и почти одновременно раздался взрыв брошенной из кузова гранаты. Один из мотоциклов, вспыхнув факелом, перевернулся, разбрызгивая на дороге горящий бензин. Второму на полном ходу удалось свернуть, перескочить через кювет и проехать немного полем, буксуя и взрывая весеннюю грязь, пока он не опрокинулся…
Теперь никто не преследовал «Бюссинг». Весь экипаж его был невредим, и шоссе впереди открыто.
Сергей улыбнулся.
— Ушли, похоже…
Доктор растерянно посмотрел на него и, сам не понимая почему, тоже улыбнулся.
Райснер посмотрел на карту.
— Еще б километров пятнадцать, а там нас встретят…
И как бы в ответ на эти слова очередь крупнокалиберного пулемета прошила стекло кабины… Доктор как-то сразу уткнулся в разбитое ветровое стекло, а Сергей, бросив руль, судорожно схватился рукой за плечо…
Из леса, что был впереди, на дорогу выползали два бронетранспортера, за ними виднелось несколько мотоциклов.
Райснер пытался удержать машину, пока Сергей здоровой рукой снова не взялся за руль. Он резко развернул грузовик, въехал в кювет, чудом не опрокинулся, но все же вывел его на шоссе.
Бронетранспортеры продолжали вести огонь. Пули рвали брезент, щелкали по бортам, выбивая из них кусочки железа и щепки…
Несколько дальше того места, где произошла стычка с мотоциклистами, стояли, перегородив дорогу, машины. Из них выскакивали солдаты с собаками…
Сергей повернул грузовик в поле, за которым виднелся спасительный темный весенний лес. На мокрой целине тяжелая машина буксовала, но шла; бронетранспортеры, продолжая обстреливать грузовик, двинулись наперерез. За ними рванулись вперед, как волчья стая, несколько мотоциклов…
«Бюссинг» первым достиг кустарника и остановился. Здесь парашютист, который был в кузове, перекинулся через борт и залег в кустах… Рядом с ним, тяжело вывалившись из кабины, оказался раненый Сергей. Не оборачиваясь к Сергею, парашютист бросил ему автомат… Горшков лег за пригорок, метрах в двадцати от них. Хриплым голосом он крикнул капитану:
— Отходите, быстрее!.. Мы прикроем!..
Капитан, немного помедлив, начал быстро удаляться к лесу…
Бронетранспортеры приближались. Пулеметы их беспрерывно стреляли, прижимая к земле Горшкова, Сергея и парашютиста, а слева и справа по полю неслись, окружая их, мотоциклисты…
Ярким огненным факелом вспыхнул «Бюссинг»…