— Заинтересован? А ты знаешь, что эти садисты, наверное, заставят меня учить суахили? Они требуют, чтобы их сотрудники овладевали местными наречиями.
— По-моему, это звучит потрясающе.
— Потому что ты молодая и глупая.
— Я считаю, ты должен согласиться.
— Они лишились бы дара речи, если бы я согласился. Мне предложили это просто для того, чтобы потом сказать: «У тебя был шанс». Нет, я ни за что не поеду в Найроби, и они это знают, — разговор начал Хауэллу надоедать. — Слушай, может быть, ты немного поспишь? Еще долго ничего не случится.
— Угу, — ответила Скотти и придвинулась еще ближе. Через пару мгновений она уже дышала медленно и размеренно.
Хауэлл склонился головой к ее голове и закрыл глаза. Он страшно устал. Найроби!.. Это ж надо такое выдумать! В следующие несколько часов он то и дело заставлял себя встряхнуться и озирался по сторонам, но нигде ничего не происходило. Около полуночи Хауэлл положил спящую Скотти на бок, выпил немного кофе из термоса и съел кусок пирога, положенного в бумажный пакет. А потом сытый и умиротворенный, глубоко заснул.
Звук был знакомым, настолько знакомым, что даже не привлекал внимание. Хауэлл проснулся и попытался сообразить, что же это за звук и откуда он донесся. Автомобильная дверца, вот что это такое! Он услышал, как захлопнулась дверца автомобиля. Затем раздался другой звук — скрежет металла о металл. Хауэлл повернул голову в ту сторону, где он раздавался.
Было совсем темно, однако, при свете звезд Хауэллу удалось разглядеть машину, оставленную возле домика: водитель — Хауэлл видел лишь его большой силуэт — отпирал замок. Проклиная себя за то, что он так долго спал, Хауэлл закрыл Скотти рот ладонью и растолкал ее. Приложив палец к губам, он указал на домик, находившийся от них примерно в тридцати ярдах. Они встали на колени, и Скотти защелкала фотоаппаратом.
— Это Бо? — шепотом спросила она.
— Не знаю. Во всяком случае, это рослый мужчина. Его легко снимать. Только не израсходуй раньше времени всю пленку.
Скотти сделала дюжину или немного больше снимков и остановилась. Мужчина — похоже он был в куртке и бейсбольной шапочке — прислонился к бамперу автомобиля и выжидательно застыл. Хауэлл и Скотти ждали вместе с ним. Светящиеся стрелки часов Хауэлла показывали ровно три.
Так прошло десять минут: потом вдалеке замаячили огни фар, и на дороге, что шла параллельно взлетной полосе, появился огромный грузовик. Он сделал большой круг, подъехал к домику и остановился в нескольких футах от края посадочной площадки, поросшей травой. Это был мебельный фургон, и Хауэллу показалось, что на боку его написано название компании, широко известной по всей стране. Прежде, чем фары погасли, их свет выхватил из темноты Бо Скалли, который пожал руки водителю и какому-то другому мужчине, вылезшим из грузовика.
Все трое сразу же пошли к кузову, открыли двери и выгрузили мебель, примерно полдюжины предметов. Скотти подняла брови, посмотрела на Хауэлла и сделала еще дюжину снимков. В двадцать пять минут четвертого Бо зашел в домик, и через мгновение на поле зажглись огни: маленькие голубые пятнышки тянулись по обе стороны травяной дорожки. Через пару минут после половины четвертого вдали раздался гул, и, подняв голову, Хауэлл увидел два белых огня, приближавшихся к дорожке. Скотти отсняла целиком всю пленку, отдала ее Хауэллу и перезарядила фотоаппарат.
Самолет приземлился на большой скорости, и Хауэлл даже испугался, что он не остановится, а проломит стены хибарки и уткнется в деревья, прямо над их головами. Однако самолет с грохотом затормозил и принялся разворачиваться в самом конце посадочной полосы. Хауэлл с удивлением заметил, что у самолета четыре двигателя, а потом, когда Бо осветил самолет фарами, увидел надпись «Национальная гвардия Джорджии». Хауэлл указал на это Скотти, она кивнула и сфотографировала надпись. От разговоров было мало толку, потому что рев четырех моторов заглушал все остальные звуки. Пропеллеры яростно рассекали воздух, и вокруг Хауэлла и Скотти вздымался вихрь сосновых игл. Затем, когда ветер унес часть хвои — той, что была полегче — картина немного прояснилась.
Задний люк самолета открылся, и кто-то принялся выбрасывать нечто похожее на тюки ваты, обернутые мешковиной. Мужчины из грузовика и Бо быстро загрузили тюки в кузов. Скотти протянула Хауэллу еще одну пленку, снова перезарядила фотоаппарат и опять защелкала затвором. Теперь мужчина из самолета передавал Бо четыре с виду самых обыкновенных чемодана и наконец — холщовую сумку. Бо раскрыл молнию на сумке и изучил ее содержимое: судя по всему, он что-то подсчитывал.