С улыбкой и поцелуем она ушла, чтобы проверить свое тело, словно проверяла пирог, испекся ли он должным образом. Я улыбнулась ей в ответ, кивнула, зная, что до темноты она не вернется.
Это оставило меня наедине с единственной вещью, которую я должна была сделать. Позвонить Руби, которая вернулась домой прошлой ночью, и пригласить ее, как сказала Корина, на небольшую беседу.
Это было нечто, чего я боялась, с тех пор, как Корина пять дней назад посоветовала мне это. В то время как я очень хотела видеть свою давнюю подругу и наставницу и все объяснить ей, я не хотела видеть взгляд ее глаз, когда она поймет, что все рассказанное мной раньше было ложью.
Я ненавижу лгать. Это идет вразрез всему, во что я верю. Я не очень хороша в этом, что вы, без сомнения, уже смогли предположить к нынешнему моменту, и каждый раз, когда я думаю, что преуспела в этом, я оборачиваюсь, чтобы найти на заднице след от укуса.
Однако, чем дольше я погружаюсь в это, тем дольше я позволяю правде скрываться под весом моей вины и позора, и тем тяжелее будет в итоге правда, которую придется сказать. Когда я была юной, моя мать всегда говорила мне, что чем дольше тянешь резину, тем больнее будет, когда она порвется.
Шикарная женщина, моя мать.
*****
Час назад Айс наконец-то добралась домой, промокшая до костей, но пылающая огнем жизни, чего так не хватало ей в течение прошедшей недели, ее глаза светились здоровьем и отличным настроением. Она отказалась сказать мне, где провела все это время, считая, и не безосновательно, что я буду вести себя, как мама-курица, но согласилась, что горячий душ и мягкая кровать - неплохая идея.
Было бы неплохо знать, что сила моих убеждений все еще работает. И после шести лет неплохо понимать, что я, наконец-то, справляюсь с ними.
После душа и бутерброда, которые я торопливо приготовила вместе, она оправилась прямо в кровать, где тотчас же уснула, укутавшись от холодного воздуха в комнате, который все еще держался, хотя и развела в камине сильный огонь.
Определенно в воздухе пахло осенью.
Итак, я сижу здесь, ощущая волнение в желудке, ожидая стук в дверь, который объявит приход Руби, прокручивая в голове слова, которые я скажу ей, прокручивая много раз, настолько много, что все это начинает казаться бессмыслицей.
*****
Наконец раздался стук, я так резко поднялась на ноги, что колено взвыло дикой болью. Я поправила на себе одежду, пригладила волосы, чувствуя себя, словно школьница, встречающая учительницу, подошла к двери и открыла ее, встречая друга.
Улыбка Руби выглядело довольно натянутой. Она вошла, и я проводила ее в гостиную.
- Может быть кофе? Или чай?
- Нет, спасибо, - ответила она, располагаясь на диване и не пытаясь скрыть оценивающего взгляда. Ее глаза сузились. - Как ты себя чувствуешь?
- Сейчас лучше, - сказала я честно.
Она кивнула.
- Приятно слышать.
На этом беседа остановилась, и единственным звуком в комнате был треск огня.
Неспособная больше выдерживать тишину, я сделала несколько глубоких вдохов и обратилась к ней:
- Руби, мне очень жаль, что я...
Она подняла руку, ее улыбка стала шире.
- Все в порядке, Тайлер. Я понимаю. Я знаю, что здесь произошло.
Я ошеломленно посмотрела на нее.
- Ты знаешь?
- Да, я знаю. У меня с самого начала был подозрения, и то, что я узнала потом, только подтвердили их.
Я подняла голову.
- Ты... ты не могла бы объяснить это, пожалуйста?
Ее улыбка стала грустной.
- Тайлер, может быть я и старуха, но я не слепая и не глухая. Посмотри на себя, Тайлер. Ты вся в ушибах. Тебя избили. И Корина туда же. Она сказала, что упала и ударилась головой, но ведь это неправда.
Я вздохнула.
- Нет. Неправда.
Она медленно кивнула.
- Я знаю, - повернувшись ко мне всем телом, Руби взяла обе мои руки в свои. - Я звонила твоей матери на днях, Тайлер.
На мгновение я забыла, как дышать.
- Ты... что?
- Ты слышала меня. Она рассказала мне, что на самом деле случилось в Питтсбурге. Как ты рассказала ей, что муж избивал тебя, а ты убила его в самообороне. Как ты сидела в тюрьме и была освобождена по апелляции.
Сказать, что я была ошеломлена, это ничего сказать. И все же я не могла не кивнуть, чтобы подтвердить ее слова, внезапно ощущая себя очень маленькой и загнанной.
- Возможно, твоя мать не самый открытый и чуткий человек в мире, Тайлер, но, полагаю, она действительно верит тому, что ты ей рассказала. Я знаю, что говорю. И это не только касательно тебя. Я знаю.