«Давайте... быстрей...»
Его кожа уже безжалостно пылала. Вскоре он умрет.
Кевин рванул по длинной подъездной аллее через ворота до того, как они полностью открылись. Хотя Кевин жал по газам, Джесс понимал, что убежище слишком далеко. Какого черта он купил дом с двухмильной дорожкой? Ладно, не двухмильной, но проклятие. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они заехали в гараж.
Джесс выпустил долгий облегченный вздох и откинулся в кресле.
– Я чуть не превратился в жареный бекон.
Без всякого комментария Джимми обошел машину и открыл дверь, чтобы выпустил его.
– Тебе нужна помощь с ней?
Сандаун покачал головой.
– Нет, я справлюсь. Все же, спасибо.
Джесс вытащил Эбигейл из машины и направился к задней двери, когда Кевин преградил ему дорогу. Оруженосец вытащил пару наручников.
– Тебе они нужны?
Джесс рассмеяться.
– Думаю, я смогу справиться с маленькой кобылкой и без них.
Опять же, учитывая то, как она отделала его раньше, возможно, стоит пересмотреть свое решение.
«Гордость ужасная помеха…»
Кевин вернул их на пояс.
– Отлично. До встречи.
Джесс кивнул и понес Эбигейл в дом.
Он помедлил в дверях.
«Что теперь с ней делать?»
Он не продумал это заранее, да и откровенно говоря, в машине был отвлечен тем, чтобы не превратиться во вспыхнувшую спичку.
Лучший вариант – взять ее с собой в подвал. Там внизу имелось много места, чтобы держать ее взаперти вдали от всех, кто может захотеть освободить ее прежде, чем этого захочет сам Джесс.
Или еще хуже, она может навредить Энди при попытке бегства. Чего, безусловно, не должно произойти.
«Хорошо. Вернемся к первоначальному плану».
Он понес ее вниз в свое владение.
Сандаун отнес ее к скрытому лифту и месту, которое Энди называл «темницей на шестьдесят-пять-тысяч-квадратных-фунтов». Все-таки в Лас-Вегасе нелегко найти дом с подвалом, особенно если его размеры должны были быть такими же, как и у дома, причем дом обязательно с конюшней. Когда Энди первоначально рассказал ему об этом месте, Джесс подумал, что тот шутит.
Энди не шутил. Внешне дом занимал шестьдесят пять тысяч квадратных футов земли и семьдесят две тысячи под землей.
Удивительно, на что готов пойти человек ради своих лошадей.
Блин, да он жил в городах намного меньших размеров. Но все уже сказано и сделано. Этот дом идеально подходил ему, предоставлял убежище, где его никто не потревожит. Здесь внизу он не зависел от дневного света. Он мог жить почти нормальной жизнью.
В доме было восемнадцать спален, три из них располагались в подвале. Джесс занес Эбигейл в ближайшую комнату и положил на кровать. Он собрался уйти, но что-то в ней удерживало его. Девушка сейчас выглядела такой хрупкой. Однако боль в челюсти, куда она врезала, говорила об обратном.
«Что заставило такую крошку столь злобно охотиться на них?»
Даймоны должно быть лгали ей. Они часто так поступали. Столетиями использовали беспечных людей в качестве своих инструментов. Обещали им вечную жизнь но, в конце концов, убивали, когда те становились бесполезными.
Однако гнев Эбигейл был намного сильнее. Она боролась так, будто у нее к нему личная неприязнь.
Сандаун вздохнул, вспомнив последний раз, когда видел ее родителей. Это было одной темной ночью. По сей день он помнил брызги крови, которой была залита вся комната. Кровь покрывала его...
В доме не было ни единого признака Эбби, он везде искал ее, продолжая надеяться, что девочка находилась в гостях у подруги.
Самая тревожная мысль в том, что малышка была дома и видела, как умирают ее родители. Эта мысль скручивала живот от боли. Ни один ребенок не должен был стать свидетелем ужасов той ночи. Точно так же Сандаун сожалел, что Артемида не пощадила его, показав случившееся после его убийства.
За некоторые воспоминания не стоит цепляться.
И когда полиция не смогла найти Эбигейл, все посчитали ее мертвой.
И все же, она здесь...
Взрослая и способная надрать задницы.
Нахмурившись, Джесс провел рукой по ее щеке. Самая мягкая кожа, к какой он когда-либо прикасался. Гладкая. Зовущая. Теплая. Он всегда любил ощущение женской кожи под своими пальцами. Не было ничего более возбуждающего.
Черты лица у Эбби экзотические и интригующие. Столь не похожая на Лауру и, в то же время, видна явная схожесть, терзающая сердце. Лаура была для него одновременно раем и адом. Рядом с ней он чувствовал связь с прошлым, которая жалила так же глубоко, как и утешала. Он пытался отпустить ее, но не смог разорвать связь.
Теперь Сандаун жалел об этом.
Возможно, тогда у Эбигейл была бы нормальная жизнь. Девушки ее возраста должны веселиться с друзьями и наслаждаться молодостью. Не искать Темных Охотников и, безусловно, не убивать их.
Уголки его губ изогнулись в улыбке при виде «конского хвоста». Джесс не знал почему, но вспомнил, каким она была ребенком. Даже в девстве девочка была очень смелой. Он находился поблизости во время ее рождения и весьма странно, что он столь увлечен ею теперь. Джесс старался не думать об этом всякий раз, когда был с женщинами. Это беспокоило его на том уровне, который Сандаун не хотел признавать. Он достаточно стар, чтобы быть им пра-пра-пра-дедушкой.
Но, все же, не достаточно альтруистичен, чтобы хранить целибат. Разве какой-то мужчина смог бы. Тем более что женщины не знали его настоящего возраста. Для них он был обычным парнем двадцати пяти лет, которого они повстречали в баре и пригласили домой.
Тем не менее, Эбигейл знала.
И ненавидела его за это.
Джесс повернул ее лицом к себе. Глаза слегка приоткрылись и от их вида он...отшатнулся.
«Какого черта?»
Сердце бешено заколотилось, когда Сандаун осторожно приоткрыл ее веко. Конечно же, глаза красные с желтой поволокой.
«Все-таки она не человек. По крайней мере, не совсем человек. Это плохо. Реально плохо. Является ли она врагом с запада, о котором говорил Рэн?»
Пророчества и предупреждения Оракулов никогда не имели особого значения для него. Попытки разгадать их подарят даже самому крепкому уму девятидневную мигрень.
А он слишком устал, чтобы прямо сейчас думать об этом. Ему необходимо немного поспать. Или хотя бы отдохнуть...
Он укрыл Эбигейл одеялом и удостоверился, что из этой комнаты нет выхода, пока он не будет готов ее отпустить.
В дверях приглушил свет, чтобы она смогла осмотреться, когда придет в себя, но при этом свет ее не потревожил.
Джесс обернулся, у него перехватило дыхание. С таким освещением и наклоненной головой, Эбигейл напоминала свою мать. Этот образ временно оглушил Джесса и вернул время вспять.
Он увидел Матильду, лежавшую на берегу ручья, куда она отвела его после помолвки. Солнце грело настолько, что она задремала, пока он читал вслух один из ее любимых бульварных романов. Ее безмятежная красота очаровывала Джесса, и он часами наблюдал за ней, молясь, чтобы этот день не заканчивался.
«Я люблю тебя, Уильям».
Он все еще мог слышать ее голос, видеть красивую улыбку.
Проглотив внезапно возникший в горле комок, Сандаун мотнул головой, пытаясь прояснить мысли.
«Эбигейл не Матильда».
Но когда она лежала вот так без ненависти в глазах, то была столь же красива и пробуждала в сердце эмоции, которые Джесс поклялся похоронить.
Не желая больше думать об этом, он ушел в свою комнату, снял пальто и оружие. Пока Джесс раздевался, мысли вихрем метались в голове, и он попытался понять, что произошло с Эбигейл, где она была все это время.
«Я должен был проверить ее на идентификацию личности».
Так бы он получил адрес и узнал, была ли они все еще Янгер или вышла замуж.
Чувствуя себя полнейшим олухом, Джесс пошел назад, чтобы попытаться что-нибудь выяснить.
Распахнул дверь и замер.
Кровать была пустой, Эбигейл исчезла.
ГЛАВА 5