- Гм... Эбигейл.
Она остановила его, нажав указательным пальцем на губы. Затем медленно скользнула по его груди вниз, пока не достигла бляшки на поясе.
- Я знаю, что у нас не так много времени, Джесс. Но возможно, это единственное, что у нас есть. И я не хочу умереть, не загладив вины перед тобой.
- Ты не должна этого делать.
Она улыбнулась
- Знаю. Но я хочу.
Все доводы и мысли улетучились, когда она просунула руку в джинсы и коснулась плоти. О да, теперь он погиб.
Джесс знал, что после этого никогда не будет прежним.
ГЛАВА 12
До сегодняшнего дня Эбби не делала ничего подобного и даже не могла себе такого представить. Однако пока они здесь ждали, будучи так близки к смерти, буквально дышащей в затылок, Эбигейл не смогла удержаться.
Джесс не любил ее, она это знала. Но данный факт не имел значения. Эбби видела его сердце, знала, каким человеком он был и каким стал. И как любая женщина она жаждала прикоснуться и получить его частичку. Даже когда ее не станет, Джесс будет помнить.
Ради вечности.
Эбигейл хотела, чтобы он запомнил ее порядочной и заботливой, а не бездушным монстром, которым она себя считала.
«Пожалуйста, посмотри на меня настоящую. Хотя бы раз».
Никто никогда не видел ее такой. Она всегда оставалась сильной ради Курта и Ханны. Никогда не позволяла им увидеть собственных страхов. Стремилась стать идеальной сестрой и помогать с любыми проблемами независимо от того, что происходило в собственной жизни и насколько сильно паршиво самой.
Родные всегда были на первом месте.
Конечно же, она была послушной дочерью приемным родителям и научилась прятать своё «я» и свои эмоции так глубоко, где никто никогда их не увидит. Ее всегда преследовал страх, что они пожалеют о решении взять человека в свой дом и выкинут на улицу, если она вызовет хоть какие-то проблемы.
Большинство Апполитов пытались скрыть свое отвращение к ее принадлежности к людям, но Эбигейл видела правду за неискренними улыбками и предложениями дружбы, особенно у приемного отца. Как и все остальные, он пытался это скрыть. Но не мог.
В его глазах навсегда застыла истина, терзающая душу.
Апполиты с ней не одного поля ягоды, и они никогда об этом не забывали. Неважно, как сильно Эбби пыталась вписаться в их окружение и убедить, что полностью на их стороне и будет до последнего вдоха за них сражаться. Не важно, скольких Охотников ради них она преследовала. Существовала стена, которую это общество не разрешало преодолеть.
Ты – человек, и всегда была для них никем большим.
Но Эбигейл всегда хотелось большего. Несмотря на все это, она любила Апполитов как свою семью, которой они на самом деле не были. Ей всегда хотелось быть своей. А не чувствовать себя нуждающимся ребенком, который смотрит через стекло на мир, который никогда ее не примет. Эта изоляция всегда задевала и причиняла боль.
До сих пор. Впервые опустошающая тоска ушла.
Сандаун заставил почувствовать свою принадлежность. Как она и хотела. Чувство сродни того, словно Джесс открыл двери и сказал, что она достаточно хороша, чтобы войти. И он был не прочь последовать за ней.
Ей рады.
Для этого Эбигейл продала бы душу.
Джесс поднял руку и погладил ее лицо. Улыбнувшись, Эбби поцеловала костяшки его пальцев, прежде чем уткнуться носом в мозолистую ладонь. Кожа оказалась намного грубей, чем у нее. Такая мужественная. Именно это она больше всего любила. Эбигейл наклонилась вперед и потерлась о небритый подбородок, продолжая рукой неспешно гладить член. Он такой твердый и бархатный.
Джесс наблюдал за ней из-под ресниц столь густых, что их непременно должны запретить законом.
- У нас еще чертова куча времени, прежде чем отведать осиного жала, так? – прошептал он у ее губ.
Эбигейл рассмеялась.
- Ты так ошибаешься.
Сандаун поцеловал кончик ее носа.
- Окей, как скажешь, а ты, на мой взгляд, чертовски совершенна.
Слова заставили сердце парить. Никто никогда не говорил ей ничего подобного. Эбби прижалась к нему.
«Почему мы не встретились при других обстоятельствах?»
Именно такого как Джесс она могла полюбить. Если бы он не был Темным Охотником. А ее родителей не убили.
Сейчас...
Между ними ничего не могло быть. Если они выживут, то не смогут быть вместе. Никакой надежды на будущее. Это все, что у них когда-либо будет.
Эбигейл хотела, чтобы это мгновение длилось вечно. Притвориться, словно они не те, кем являются на самом деле, а всего лишь два нормальных человека, встретившиеся случайно и что-то значащие друг для друга.
- Почему ты так печальна?
Эбби сглотнула, услышав вопрос.
- Мне не грустно, Джесс. Я боюсь.
- Я не причиню тебе боли.
Эбби накрыло мучительное чувство вины от терзавшего душу раскаяния. Раньше она бы сама без раздумий причинила ему боль.
- Знаю.
Джесс завладел ее губами и просунул руку под лифчик. Пальцы стали дразнить кожу, посылая озноб по телу. Эбигейл так давно не знала близости с мужчиной. Тренировки всегда стояли на первом месте, оставляя слишком мало времени для того, что она считала тривиальным.
Отношения – это впустую потраченное временя.
«Ты никогда не получишь столько же, сколько отдал». – Это рецепт несчастий и сердечных мук, а Эбби никогда не хотела растрачивать себя понапрасну.
И все же, Джесс стоил бы усилий. То как он лелеял Матильду...
Высшее проявление чувств. Поставить кого-то превыше себя. Отдавать любимым все. Жить по единственной причине - видеть их счастливыми, даже если это означало страдание за их благополучие.
Такие отношения были столь редки, что Эбигейл прежде не могла поверить в их реальность. Отправила их в царство единорогов и фей. Хорошая сказочка с переизбытком несбыточных мечтаний.
«Почему Матильда заслужила его любовь?»
«Действительно ли оценила то, что имела?»
«Надеюсь, что так».
От этого трагедия собственной обреченной любви казалась менее серьезной.
Джесс начал укачивать Эбигейл. Она дрожала, он не знал почему. Да, он мог прочитать ее мысли и узнать причину, но предпочитал не делать этого с людьми. Бестактная грубость. Он иногда пользовался данной способностью, но лишь в случаях крайней необходимости.
И сейчас не один из них.
Разум женщины принадлежит только ей.
Этому его научила Матильда.
«Необходимо уважать желания женщины».
Тем не менее, ему доставляло невыносимую боль осознавать, что занявшись с Эбби любовью, он может ненароком навредить ей.
«Это не правильно».
- Что я могу для тебя сделать?
Эбигейл провела кончиком пальца по контуру его губ, и ее взгляд перевернул все в душе Джесса. По телу побежали мурашки, но не такие сильные, как от обжигающего взгляда.
- Ты уже делаешь.
- Ну, у меня возник страх, словно я что-то делаю не так, а мне не хочется ошибиться.
Эбигейл улыбнулась. По-настоящему. Веселые чертики заплясали в глазах, тем самым разгорячив его еще сильнее. Облизнув губы, Эбигейл приподнялась, чтобы он смог снять штаны.
- Обещаю, все будет хорошо.
Возможно, но штаны были явно другого мнения. По правде говоря, Эбигейл ударила Джесса локтем в глаз, когда тот попытался сманеврировать.
Зажав руками рот, Эбби задохнулась от ужаса.
- О Боже, ты в порядке?
Потирая глаз, Джесс думал только о том, что когда доберется домой, порежет Оруженосца на лоскутки.
- Энди нужна машина побольше.
«Проклятие. Почему мне должно быть больно именно в этот момент?»
Она снова рассмеялась.
- Ах ты, бедный малыш.
Она наклонилась и поцеловала глаз, заставляя боль отступить.
Опираясь на пассажирское сидение, Эбигейл стащила штаны и начала снимать с себя все остальное. Его взору предстали длинные, стройные ноги, которые хотелось облизывать и целовать. Но он не мог этого сделать в чертовски крохотной машинке.