Да, он, не моргнув глазом, мог вынести зверские избиения. С легкостью пройти через ад, насмехаясь над дьяволом, пока демоны Люцифера на каждом шагу хлестали бы его плетьми. Но потеряв ее, он окончательно сломается. Боль от потери Матильды ничто по сравнению с этим. В этот раз он потеряет не просто возлюбленную, а единственную, кто знает о нем все. О его истинных чувствах и внутренних демонах. Ни с кем и никогда он не был столь откровенен. Даже с собой.
«Я не могу тебя отпустить…»
Эбигейл провела рукой по его мускулистой спине, смакуя последние мгновения с единственным мужчиной, которого ждала всю жизнь.
Мужчиной, которого полюбила каждой частичкой своего сердца.
Обняв его покрепче в последний раз, она собрала волю в кулак и отпустила. Джесс не сводил с нее глаз, в то время как Эбби залезла в его карман и вытащила часы. Откинув крышку, она посмотрела на лицо девушки, навсегда изменившей Джесса. Она спасла его от себя самого и вернула душу.
Но, чтобы отомстить за Матильду, Джесс ее продал.
Если бы у нее были часы, внутри хранилась бы фотография ее ковбоя.
Несчастная, утомленная Эбигейл закрыла часы, положила их на его ладонь и сомкнула пальцы. А потом поднесла его руку к губами, вдохнув аромат кожи, поцеловала травмированные костяшки. Вечное напоминание, насколько суровой была его жизнь, и как тяжело он боролся ради выживания.
– Ты всегда будешь принадлежать Матильде, Джесс. Теперь я это понимаю.
«Как понимаю твой рассказ об отношениях с моей мамой».
Влюбленность сильно отличалась от любви. Когда ты по-настоящему любишь, чувства охватывают тебя, поглощают, делают безумно счастливым.
Именно это она испытывала к Джессу.
«Береги нашего мальчика, Матильда. Я не буду бороться с тобой за его благосклонность.
Мне невероятно повезло хотя бы немного побыть с ним рядом».
Сдерживая слезы, она обошла Джесса и поднялась по темному холму, где ждал Чу Ко Ла Та.
«Не оглядывайся. Не мучь себя».
Но она ничего не могла с собой поделать. Ей просто необходимо увидеть его в последний раз.
Она обернулась и заглянула в решительные темные глаза. К горлу подкатил ком. Заметив терзавшую его боль, Эбигейл запаниковала. Ей так хотелось забрать у него все плохие воспоминания, оставив только хорошие.
Время словно остановилось. Казалось, даже сердце замедлило бег.
– Эбигейл…
Джесс двинулся вперед, но Рэн его остановил.
– Она должна пройти через это в одиночку, penyo.
На точеных скулах заходили желваки. Она видела его внутреннюю борьбу. Нерешительность. В конце концов, Джесс оттолкнул Рэна и побежал к ней.
Он взял ее за руку и положил на ладонь часы. Хранившие тепло его тела.
Эбигейл нахмурилась и посмотрела на Джесса.
– Что ты делаешь?
– Не хочу, чтобы ты была одна.
Он сомкнул ее пальцы и поцеловал ладонь точно так же, как чуть раньше сделала она.
Эти слова и поступок сломили ее. Упав на колени, Эбигейл зарыдала, склонившись над землей. Она прекрасно поняла, что все это значит. Джесс отдает ей свое самое дорогое сокровище.
«Он любит меня».
И от этой мысли слезы покатились градом.
– Будь ты проклят, Джесс, – выдохнула Эбигейл, презирая то, что показала свою слабость перед другими. – Я ненавижу тебя.
На его губах заиграла очаровательная улыбка. Его отличительная черта, как и протяжный южный акцент.
– Знаю… Я тебя тоже.
Он сжал ее ладонь.
«Не отпускай меня».
– Эбигейл? Нам надо идти.
Она вытерла слезы тыльной стороной ладони. Эбби так много хотела ему еще сказать.
«Я люблю тебя. Как могут три коротких слова застрять в горле?»
Джесс оказался прав. При прощании сложнее всего произнести именно те слова, которые стоило бы сказать. Призвав все свое мужество, она отстранилась и пошла к Чу Ко Ла Та.
Джесс не мог дышать, видя, как она исчезает в пещере.
«Как я мог ее отпустить?»
Долг. Честь. Всю ночь напролет он мог придумывать «благородные» причины. Но ни от одной не стало легче.
Одна жизнь ради спасения мира. Справедливый обмен. Единственная проблема в том, что эта жизнь стала для него целым миром.
И он только что послал ее на смерть.
Сам.
Эбигейл прижала часы Джесса к сердцу и последовала за Чу Ко Ла Та в пещеру, которую судя по виду высекло нечто иное, но только не мать-природа. Как только темнота полностью поглотила их, Чу хлопнул в ладоши три раза, и на третьем хлопке между ладонями вспыхнуло пламя. Он широко раскинул руки, образуя дугу света, которая устремилась к глиняному потолку. Сине-зелено-красно-оранжевые цвета переливались в пламени, действуя как услада для глаз.
Огоньки как живые помчались по пещере. Вспыхнули факелы, о существовании которых Эбигейл даже не подозревала. Пламя затанцевало на стенах, освещая множество наскальных рисунков.
Один рисунок на дальней стене привлек внимание. На нем был изображен мужчина в коже бизона, державший за руку женщину с крыльями бабочки.
Она уже видела это раньше.
Но где?
Чу Ко Ла Та подошел и встал у нее за спиной.
– Открой свой разум, Эбигейл. Не бойся.
Его тон убаюкал. Внезапно веки отяжелели. Стало почти невозможно держать их открытыми.
«Не спи».
Однако она не могла сопротивляться дреме. Вопреки желанию, веки сомкнулись, и в голове замелькали образы.
В лицо ударил холодный ветер. Она бежала к небольшому пруду, пытаясь найти что-то. Точнее кого-то.
– Где ты? – позвала она громким шепотом.
Никто не откликнулся. Беспокойство сдавило сердце.
«Где он? Что-то случилось? Он никогда не опаздывал».
Нахлынул ужас.
«Что я буду делать, если он исчезнет?»
– Я тебя никогда не брошу, любимая.
Она засмеялась, услышав глубокий голос и почувствовав дыхание, ласкающее шею.
– Ты не представляешь, что это значит для меня.
Он прижался своей слегка небритой щекой к ее гладкой коже и обнял. Ох… Именно этого она жаждала весь день. Она улыбнулась и позволила укачать себя в объятиях под плеск волн о край пруда и пение птиц.
Он поцеловал ее шею.
– Ты уже сказала ему?
Вопрос пронзил счастье стрелой печали.
– Нет. Я не могу осмелиться.
– Тогда ты выйдешь за него?
– Нет, – сказала она, застенчиво опустив подбородок. – Я не могу.
Он сжал ее в объятиях.
– У тебя лишь две альтернативы.
Но она знала, что существовал и третий вариант.
– Мы можем убежать. – Она прижала его руку к своей коже. – Вдвоем. Мы снова будем свободны, и никто…
– У меня долг, – голос жалил как лезвие кинжала. – Неужели ты хочешь, чтобы я от него отрекся?
– Да, – честно ответила она.
Он сжал зубы.
– Нет.
Одно это слово глубоко ранило сердце, которое билось лишь для него.
– Разве ты не любишь меня?
– Конечно, люблю.
Она повернулась в его объятиях, и он увидел отчаянье в ее глазах.
– Тогда пойдем со мной. Сейчас. Сегодня.
У него потеплел взгляд от ее непосредственности, от недавней злости не осталось и следа.
– Я не могу, – он нежно погладил ее подбородок. – Ты должна рассказать ему о нас.
Вина ножом полоснула сердце, когда она подумала о мужчине, который любил ее так же, как она любила Бизона. Мужчине, который не раз показал, что она для него ценнее собственной жизни.
«Почему я не могу любить его?»
Ведь так было бы гораздо проще, а она действительно пыталась. Старалась изо всех сил.
К сожалению, у сердца свои законы, оно глухо к доводам рассудка.
– Правда уничтожит его, а я этого не хочу. Он так много дал мне и был так добр…
В темных глазах полыхнул гнев.
– Тогда выходи за него.
Эти слова ударили как пощечина. Она их не заслужила.
– Тебе не стоит говорить того, что ты на самом деле не хочешь. Что, если я так и поступлю?