Я бегу прямо через кусты по мокрой траве, нет времени на окольные пути. Я плачу, когда ногой наступаю на что-то в темноте и чуть не падаю. Но я быстро обретаю равновесие и продолжаю идти дальше.
Я врываюсь через стеклянную дверь, грудь вздымается. Я не утруждаю себя тем, чтобы должным образом закрыть дверь, ложусь в кровать и ныряю под одеяло.
В комнате стоит тишина. Мое дыхание затрудненное и быстрое. От адреналина мое тело натянуто как струна.
Я напрягаю слух, но в то же время пытаюсь успокоить сердцебиение. Я не смогу притвориться, что сплю, когда так задыхаюсь.
Мое дыхание выравнивается. Я не слышала, чтобы кто-нибудь входил в комнату. Я позволяю себе расслабиться, думая, что опасность миновала...
Затем я слышу его голос.
- Лилли, - шепчет он. - Лилли. Ты спишь?
Я притворяюсь, будто не слышу его, и стараюсь сделать дыхание медленным и глубоким, как во сне.
Он подходит ко мне. Я слышу его шаги по плитке. Мои внутренности сжимаются от страха.
- Лилли. Лилли. Лилли, - усмехается он. - Что ты здесь делаешь?
Я открываю сонные глаза, делая вид, что только что проснулась.
- Джереми? - говорю я смущенным голосом. - Почему ты здесь?
На нем лишь пара штанов для сна от Джорджио Армани. Лунный свет освещает жесткие линии его груди.
Я не смотрю ему в лицо. Если я взгляну в его глаза, я испугаюсь, и он сразу же всё поймет. Что еще хуже, я не смогу скрыть свою реакцию на то, что я увидела в его кабинете. Все мои эмоции выйдут наружу.
- Я здесь, чтобы проверить мою любимую девочку, конечно, - говорит он, опускаясь на край кровати.
Он протягивает руку и начинает гладить меня по волосам.
- Я уезжаю завтра рано утром. Хотел увидеть тебя до того, как уеду.
Я хочу отпрянуть от его прикосновений, зная, где только что были его руки, но таким образом это выдаст меня. Вместо этого я неподвижно лежу и отвечаю:
- Знаю. Я видела записку.
- Да? - он размышляет. - Видела еще что-нибудь в последнее время, что заинтересовало тебя?
Всё мое тело напрягается.
Он знает.
- Нет, - отвечаю я.
- Ты уверена? - спрашивает он. - Совсем ничего? Не хочешь ни в чем признаться?
Его рука тянет меня за волосы. Как же больно.
- Я терпеть не могу трусов, Лилли.
Я закрываю глаза, чтобы боль прошла.
- Ты точно уверена, что ничего не хочешь рассказать мне?
Его голос падает до угрожающего шепота.
- Подумай хорошенько прежде, чем ответить.
Я зашла слишком далеко, чтобы каяться в содеянном. Ему не составит труда посмотреть видеозаписи.
Идиотка! О чем я думала, пытаясь притвориться спящей?
Если я признаюсь сейчас, он незамедлительно меня накажет. Если он узнает позже...он возможно успеет немного остыть. Таким образом, я выиграю несколько дней, чтобы подготовить себя для того, что он решит сделать со мной по возвращении.
- Нет, - наконец шепчу я.
Стоунхарт отпускает мои волосы. Его голос смягчается.
- Должно быть я ошибся.
Он наклоняется и целует меня в щеку.
- Спокойной ночи, Лилли.
Он встает, и я вздыхаю с облегчением. Когда я слышу его удаляющиеся шаги, мои напряженные мышцы слегка расслабляются.
Мне удалось избежать наказания. На какое-то время.
Он останавливается и медленно поворачивается.
- Скажи мне, - говорит он, его темные глаза блестят. - Почему я вижу мокрые следы, ведущие от двери к твоей кровати?
Глава 9
Стоунхарт одевает на меня поводок.
- Вставай! - кричит он. - Поднимайся, Лилли!
Дрожа, я встаю на руки и колени. Он завязывает мне глаза, и я теряю всякое чувство ориентации.
Я ползу за Стоунхартом, как мне кажется в течение нескольких часов. Ноющая боль проходит через оба моих запястья. Колени все в синяках.
И я ни черта не вижу. Заметив мокрые следы, Стоунхарт, не теряя времени, вытащил меня из кровати и, ударив по щеке, кинул на пол.
- Стой здесь, - скомандовал он. - Распробуй вкус новой боли.
Он развернулся и ушел. Мне оставалось лишь постанывать от холода плитки на полу.
Когда он вернулся, в одной руке он держал кожаный поводок, кляп и повязку - в другой. Я не пыталась бороться, когда он поддел через мой ошейник поводок. Всё равно это бы не принесло никакой пользы.
- Ты как собака, - сказал он. - Поэтому я буду относиться к тебе как к ней. Отныне, пока я не скажу иначе, ты будешь передвигаться на руках и коленях.
Он потянул за поводок.
- И насколько этот поводок тебе позволит.
Затем он сунул мне кляп в рот.
- Одень это, - сказал он.
У меня не оставалось выбора, как подчиниться. Когда я завязывала черный шелк вокруг глаз, я не могла ни о чем думать, кроме как о своей ненависти к нему.