Итак, день, который начался так чудесно и имел такое ужасное продолжение, закончился намного лучше, чем можно было бы ожидать.
И я была очень благодарна этому.
*****
События двух последующих недель потребовали бы терпения святых, и я не собираюсь подробно останавливаться на них. Позволю себе лишь сказать, что-то новое, что приносил каждый день, можно обозначить одним словом "расстройства". И остановимся на этом.
Как и сказал доктор, пневмония внесла свою лепту в состояние моей беспокойной подруги. Сказать, что Айс была плохим пациентом, это как сказать, что Мать Тереза была хорошей женщиной: теоретически верно, но во много раз преуменьшено.
Не то, чтобы она была из разряда постоянно жалующихся, нет, таковой она не была. С такой было бы проще иметь дело, такой была я сама, когда жила с родителями.
Нет, Айс была чем-то в духе: "не говорите мне, что я больна, потому что это не так". Чем-то, типа: "вам самим надо видеть доктора, поскольку я здорова". Чем-то... Ну, я думаю, вы поняли картину.
Потребовалось все мое умение убеждать, чтобы уверить ее, что у нее сильнейшая лихорадка, что ее кашель до посинения после таких усилий, как приподняться или зевнуть; рвота после простого упоминания о еде, не являются нормальными событиями в жизни человека.
К тому же у моей возлюбленной проявилась частичная потеря слуха, и временами мне казалось, что мой голос звучит на уровне децибела для нее, порой доводя меня до катастрофического отчаяния.
Однако, она проявила достаточное присутствие духа, когда я с трудом почти запихивала антибиотики в ее горло. Болезнь начала терять интерес к моей возлюбленной, и свет в конце туннеля становился для нас все ярче и ярче.
Весна начала показывать свои краски к концу нашей вынужденной изоляции, и к тому моменту, когда Айс была готова к тому, чтобы выйти и смыть со своего лица тюремную бледность, снег полностью растаял, обнажив зеленый ковер трав
Однажды утром, я решила, что прогулка в город была бы в порядке вещей, и, возможно из-за того, что Айс во время своей болезни уступила мне доминирующее положение, она последовала за мной без особых комментариев. Я знала, что ситуация скоро изменится, но собиралась наслаждаться таким положением вещей пока это будет возможно.
Мы медленно шли через лес, где на всем лежало благословение весны. Птицы, звери и насекомые были повсюду, а цветы бурно пробивались из земли. Солнечные лучи, преломленные ветвями деревьев, согревали мои плечи, и улыбка не сходила с моего лица. Небо было по майски мягким и прошито облаками, которые отбрасывали дружеские тени и неспешно прогуливались по залитой солнцем синеве.
Последний ряд деревьев вывел на дорогу и открыл вид на город. Первый же взгляд, брошенный на него, заставил меня застыть в изумлении, удивляясь тому, сколько изменений произошло за три недели. В последний раз, когда я видела его, город был серым, умирающим и мрачным. На его месте стояло теперь нечто свежее, яркое, новое. Даже церковь, первое здание, которое вы всегда видите, независимо от того, какой дорогой идете, была свежевыкрашенна, отретуширована и звала к себе открытыми дверями. Вокруг было большое оживление. Люди на высоких лестницах мыли окна и красили ставни, некоторые вешали религиозные праздничные знамена на карнизы, как будто вскоре сюда должна была заглянуть Королева.
Боковым зрением я заметила что-то большое и желтое, наподобие паруса, на углу гостинице. Кто-то высоким голосом отдавал распоряжения, призывая рабочих удвоить усилия. На мгновение я задумалась об этом, подозревая, что вижу очень зловредного (по крайней мере, по словам Руби) владельца этого места, но прежде, чем я получила возможность пойти и удовлетворить свое непомерное любопытство, почувствовала, как Айс напряглась около меня. Я посмотрела на нее, заметив хмурое выражение ее лица. Проследив за ее взглядом, я увидела следующую сцену. Огромный, раскормленный человек с красным, потным лицом, одетый в коричневый костюм, сам за себя кричащий "универмаг скидок", стоял рядом с разбитой серебристой Volvo с номерными знаками штата Индиана, и кричал в безразличное лицо человека, который уже был древним, когда я была маленькой девочкой. Мистер Уилламетт, единоличный владелец городской бензоколонки.
Когда огромный мужик замахнулся кулаком, чтобы ударить любезного мистера Уилламетта, Айс начала действовать, и как раз вовремя, чтобы спасти старика от последующей жизни через капельницу. Я скользнула перед группой людей, когда мистер Кулак уже изумленно повернулся к Айс, его резиновые губы приоткрыли кривые, изъеденные никотином зубы, кожа на его руке белела, по мере того, как пальцы Айс сильнее сжимали ее.