Рэйчел понимала, что подруге не терпелось узнать, чем было вызвано отчуждение между ними. Возможно, причиной любопытства Люсинды стала покрасневшая от пощечины Рэйчел щека Дивейна.
В тот вечер по дороге домой Люсинда попыталась расспросить об этом Рэйчел, но муж лишал ее этой возможности. Всякий раз, как только Люсинда собиралась пошептаться с Рэйчел, Пол начинал разговор о красивой музыке или вкусной еде на вечере в доме Дивейна. В конце концов друзья проводили ее до дома, так и не узнав, что же произошло в тот вечер между Рэйчел и лордом Дивейном. И теперь Рэйчел понимала, что не сможет скрыть от подруги их с Коннором разговор наедине.
– Мне хотелось приехать к тебе вчера, – сказала Люсинда, – но ребенок не давал покоя, постоянно вертелся. – Она погладила живот, усаживаясь в кресло. – Надеюсь, сегодня мы с тобой поболтаем. – Люсинда посмотрела на Рэйчел из-под ресниц. – Я умираю от любопытства…
– Норин, принеси нам чаю, – прервала подругу Рэйчел, заметив, что служанка замешкалась у двери, помогая маленькому Алану разложить игрушки.
– Хорошо, мэм, – ответила Норин и тут же вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
– Когда Коннор пригласил тебя в библиотеку, – продолжила Люсинда, – я прежде всего подумала, что он сделает тебе предложение. Но Пол засомневался. Рэйчел, прости мне мое любопытство, но ведь мы с тобой близкие подруги. Скажи мне, он просил тебя выйти за него замуж? И ты снова отказала ему? Поэтому вы оба выглядели такими…
– …раздраженными и озлобленными? – закончила за нее Рэйчел. Стоит ли рассказывать подруге о том, как бессердечно обошелся с ней Коннор? Ведь хорошо известно, что и она в свое время тоже обошлась с ним бессердечно. И теперь Коннор взял реванш. Так что будет справедливо, если она расскажет подруге о его жестокости…
– Да, Люсинда, он сделал мне предложение, но вовсе не то, о котором ты думаешь. Не о замужестве. А перспектива стать чьей-то содержанкой, признаться, меня совершенно не привлекает. Но я сама виновата. Боюсь, что говорить и совершать глупости стало для меня естественным делом.
– Лорд Дивейн сделал тебе предложение стать его любовницей? – удивленно спросила Люсинда.
– Не совсем так. Он ясно дал понять, что скоро отправляется в Ирландию и поэтому не хочет длительной любовной связи. Насколько я его поняла, ему было бы достаточно лишь одной ночи. – Рэйчел почувствовала комок в горле, на глаза навернулись слезы. Она улыбнулась Алану, взяла его на руки и погладила по шелковым волосам. – Я видела документы, касающиеся поместья Уиндраш. Они лежали в ящике его письменного стола… Я вполне могла бы дотянуться до них рукой и попытаться забрать их. Клянусь, именно этого Коннор и хотел. Ведь сам он не нуждается в этом поместье. И если я соглашусь на его условия, то он отдаст мне документы до своего отъезда. Если же я откажусь, то он продаст Уиндраш. Выбор за мной. Хорошо придумано?
Люсинда смотрела на подругу широко раскрытыми глазами.
– Вероятно, Рэйчел, это просто злая шутка. Он тебя дразнит.
– Нет, это не шутка. Он решил наконец наказать меня. Он ведь знает, я даже представить себе не могу, что поместьем завладеет кто-то чужой. Впрочем, пока поместье в его руках, все не так безнадежно. И знаешь, я никогда не задумывалась над тем, как сильно подействовал на него мой тогдашний побег. Конечно, я понимала, что он переживал… Но не представляла себе всех его страданий. А Коннор действительно страдал. Неудивительно, что его сводный брат Джейсон ненавидит меня. Странно, что мать Коннора была со мной так любезна. Ведь ей хорошо известно, как я обошлась с ее сыном. Прошу тебя, не говори никому об этом нашем разговоре. Когда Джун выйдет замуж, а лорд Дивейн уедет в Ирландию, вот тогда ты можешь рассказать обо всем Полу, да и то если сочтешь это необходимым…
– Ох, зря я тебя расспрашивала, нельзя быть такой любопытной. А если Пол спросит меня, я найду, что ему ответить, – сказала Люсинда, но тему продолжила: – Теперь я понимаю, почему ты дала ему пощечину! И что ты теперь намерена делать?
– Соглашусь, конечно.
– Согласишься? – Люсинда прямо-таки подпрыгнула в кресле.
– И при этом должна буду очень хорошо продумать свои дальнейшие действия. Я не позволю ему обыграть меня. Свадьба Джун и Уильяма состоится в поместье Уиндраш. Это обещание Коннора. Он его подписал и скрепил печатью. – Рэйчел глубоко вздохнула. – Думаю, что после свадьбы мы – я, родители и Сильвия – переедем в этот дом. – Она окинула взглядом красивую, освещенную полуденным солнцем гостиную с парчовыми шторами на окнах. – Джун, конечно же, переедет к Уильяму на его виллу в Ричмонд, хотя они все время говорят о покупке нового загородного дома… хотят жить в уединении…
Рэйчел вдруг вспомнила об отце, и ей стало очень грустно. Он поверил человеку, который не моргнув глазом оскорбил его доверие.
– Негодяй! – вырвалось у нее. – Он посмел сказать, что мой отец намеренно проиграл ему поместье, потому что надеялся таким образом снова свести нас вместе. И прибавил, что намерен разрушить эти планы отца. Он заявил, что у этой истории никогда не будет счастливого конца, на который якобы надеется мой отец. Видимо, он решил, что я считаю, по сути, ненавистный для меня союз с ним счастливым завершением истории. Как бы не так! Он посмел низко поступить с моим отцом, который всегда любил его, любит до сих пор и который даже не подозревал, что Коннор насмехается над ним за его спиной.
– Но где же Норин с чаем?! – вскрикнула Рэйчел, вскочив на ноги.
Распахнув дверь, она увидела служанку в конце коридора. Та спешила, шурша накрахмаленной юбкой, на кухню. Рэйчел, нахмурившись, вздохнула. Что могло задержать Норин? Что оказалось для служанки важнее, чем просьба ее хозяйки принести чай? А Рэйчел сейчас просто необходимо было выпить чаю, чтобы немного отвлечься.
Норин повесила тяжелый чайник на крюк и начала быстро ставить на поднос тонкие фарфоровые чашки, сахарницу и молочник.
Сэм Смит положил на стол начищенную до блеска вилку. Взял другую и повертел перед собой, не сводя при этом глаз с Норин. Но она, казалось, не замечала его, сидевшего за сосновым столом и начищавшего столовое серебро. Норин смотрела на чайник, который никак не закипал. Она торопилась заварить чай и отнести его в гостиную.
– Вера и Бернард пошли навестить больную сестру Веры. Но Вера сказала, что обязательно вернется, чтобы приготовить ужин. Анни вытерла пыль в комнатах на первом этаже, пока тебя не было… Я сказал ей, чтобы она занялась комнатами наверху…
Норин молча кивала, слушая Сэма. Неловко схватив закипевший чайник, она качнулась и вскрикнула: брызги кипятка обожгли ей руку.
Сэм тут же вскочил со стула и подбежал к ней.
– Покажи-ка, что ты с собой сделала.
– Еще чего! – ответила Норин, пряча руку. – Со мной и не такое бывало.
Сэм снова сел за стол, взял ложку и начал медленно чистить ее.
– Что с тобой случилось? Почему ты так неприветлива? Потеряла своего мужчину?
Норин пристально посмотрела на Сэма и громко рассмеялась, закинув назад голову.
– Никакого мужчину я не теряла. Мне не нужен мужчина. Никогда в них не нуждалась. Я тебе уже говорила: я не нуждаюсь в жалости.
– А я и не думаю тебя жалеть, – спокойно ответил Сэм. – Так, значит, в Хартфордшире тебя никто не ждет? Я говорю о поместье, которое принадлежит Мередитам.
– Принадлежало, – поправила его Норин. (Хотя не все еще потеряно, сказала она себе.) – У меня там сестра, которая значит для меня даже больше, чем семья.
– Как ее зовут?
– Мэри.
– Она младше тебя?
Норин промолчала.
– Создает тебе трудности?
– А тебе какое дело?
– Никакого. У меня ведь тоже есть сестра, и с ней тоже хватает хлопот.