-Твоя мама скучала по тебе, - медленно проговорила Ребекка.
Получилось неестественно. Будто это была ложь. Но Ноэль правда скучала, переживала, боялась. Только как выяснить это словами, когда они столь избиты в повседневной жизни?
Я смотрела на своего уже почти взрослого сына. Фред стал красивым мальчиком. Он сильно вытянулся за год, лицо его потеряло детскую округлость. Знаю, Ребекка думает, что в Фреде нет ничего от Джо. Но у сына густые отцовские брови, и этот карий цвет глаз. Мои глаза были черными…
А за последнее время под глазами сына появились легкие темные круги – виною этому я.
Родив, я считала, что материнство не должно менять того, кем я являюсь.
Для меня важнее всего было оставаться собой. Даже не задумываясь о том, что являлась я весьма несносной стервой. Но такова была моя личность.
Я любила сына. Заботилась о нем. Но первой моей прерогативой всегда оставалась я. И это привело меня на самое дно. В прямом и фигуральном смысле этого слова.
Так какими словами я могу теперь все исправить?
Я занимаю тело Ребекки, которая даже не сопротивляется, понимая мое желание поговорить с сыном.
-Фред, - медленно говорю я, - Родной.
Глаза сына округляются. Отец и окружающие всегда зовут его не иначе как Фредди. И только я всегда относилась к сыну «серьезно».
-Твоя мама…наделала в жизни много всего, чего ей не следовало делать. Этого не вернуть и не изменить. Даже не знаю, что изменилось бы, оставайся она жива. Но я…она всегда была и будет твоей мамой. И она никогда не покинула бы тебя по своей воле.
На глазах Фреда наворачиваются слезы. Он кидается обнимать Ребекку. И в момент, как его руки касаются ее плеч, я впервые начинаю чувствовать. Тепло. Трепетное объятье. Мокрые слезы на ее… моем плече.
А еще я чувствую боль и безысходность, гостящие в моем сыне. И то, что несмотря на все это, он простил меня.
От этого я сама начинаю плакать. Слезы выходят из меня крупными каплями и, вместе с ними, из моего тела уходит вода.
Я будто поднимаюсь вверх. Постепенно. Медленно. Но я взлетаю. Все меньше и меньше остаётся от меня, пока наконец в глаза мне не светит солнце, или это нечто иное? Я чувствую тепло. Ощущаю свое тело. Не мертвое, но и не живое. Скорее легкое. Прозрачное. И я ухожу. Куда? Это совсем иная история.
Когда Фредди Эльман оторвался от плеча Ребекки, водолазы уже подняли на поверхность останки тела, некогда принадлежавшего его матери.
Эпилог
Вот в общем-то и все. В тот день тело Нормы Эльман наконец смогли найти. Водолазы, учувствовавшие в операции, говорили, что труп будто поднялся над илом и водорослями, окутывающими его. Хотя, возможно, причиной тому была невысокая сейсмическая активность в районе озера.
Профессор Эльман опознал жену по остаткам одежды и татуировка на лодыжке. Там была маленькая рыбка. После похорон они с сыном уехали из университетского городка. Туда, где можно избежать пересуд и начать все с начала.
Так же поступила и Ребекка. В один прекрасный день она просто собрала вещи, забрала документы из института и исчезла. Грегори поехал с ней и более о них ничего не было слышно.
Иногда Томас думал о них, гадая смогла ли Ребекка убежать от призраков, или Ноэль была лишь первой в их веренице. Но чаще Томас думал о Ноэль. Стоило ли ее возмездие принесенных ему жертв? Нашла ли ее душа то, что так искала?
Ребекка тоже часто думала о той, с кем судьба переплела ее этими странными нитями.