— Хватит меня отчитывать! Я чуть не погибла…
[Похоже, прежде, чем постигать магию пространства, вам сначала стоит окрепнуть. Во всех смыслах.]
— Хорошо, — я прикусила губу, шок не отпускал.
Посижу чуток и вновь навещу Протея. Грубо уходить, не попрощавшись.
6. Опальная падчерица
Хокори, скрестив руки на груди, раздражённо махала хвостом. Её драконьи глаза зыркали исподлобья. Никто из жителей пляжа не посмел бы так смотреть на своего создателя.
— Рыбка моя, прошу, хватит плавать к людским берегам.
Здесь, в бунгало, наедине, дзе устроил подопечной очередной выговор.
— Предлагаешь простить их, отец?
Акула осталась сиротой, едва научившись ходить. Всё, что она помнила о родителях — они погибли в сетях рыбаков. Это стало началом её вендетты.
— Начни с того, что простишь себя.
Слова Протея заставили Хокори на миг потупить взгляд, но ей удалось вернуть самообладание. Воспитанная седьмым офицером, она впитала твёрдость идеалов Андропонии. Дзе не сдаются, какая бы сила не встала пред ними.
— Мир делится на хищников и их жертв. Я отказываюсь жевать травку, отец, — парировала акула.
После смерти родителей, звёздный странник заменил ей отца, стал проблеском света посреди пустоши, укрытой чёрным стеклом. Сейчас же, в поведении седьмого офицера сквозила преступная, недостойная ангела слабость.
— Ты не заставишь меня отступить.
Протей зажмурился. В падчерице дзе видел своё отражение. Высокая, почти два метра ростом, мускулистая, как и он. Резкая, бескомпромиссная, гордая, как и он… Даже её поза и повадки были копией его собственных.
Второй человек в Проповедническом отряде, член Верховного Совета, тот, кто решает судьбы квинтиллионов разумных, смотрел в глаза двадцатилетней девчонки и не мог подобрать слов. Неужели он слишком избаловал эту химеру?
В очередной раз вздохнув, седьмой сел за стол, жестом пригласив приёмную дочь сесть напротив.
— Давай начистоту. Тебя беспокоит судьба акулин, меня — тоже, однако… я не всесилен. Будь я единственным дзе во вселенной, клянусь, сжёг бы империю дотла, посмей они хоть пальцем вас тронуть.
Мягкий тон и добрый взгляд Протея плавил броню, которой Хокори окружила своё сердце. Она ничего не могла поделать. Порой, магия чувств сильнее любых чар.
— Пойми, у меня есть начальство. Подняв руку на разумную расу, я буду серьёзно наказан. То же касается и тебя: будешь упрямиться, акулин объявят биологическим оружием и уничтожат.
Седьмой откинулся в кресле и закурил. Девушка не знала, куда деть глаза. Чувства бурлили в ней, противореча одно другому. Несколько минут стояла оглушающая тишина, пока Хокори не прокусила губу. Острые треугольные зубы пробили драконью кожу. По подбородку девушки потекли струйки крови.
— Прости… за всё. Ты прав, я только мешаю ро́дным своими выходками… Мне… лучше уйти. — Акула сплюнула на ладонь выпавший зуб.
Знакомая история: Протей отчитывает её за очередной рейд, и она в слезах убегает из деревни. Так было бесчисленное количество раз. Звучит по-детски, но на самом деле — всё хуже, чем кажется. Бунтари обычно сами возвращаются, когда их запал иссякает. Хокори же каждый раз приходилось искать с помощью орбитальных спутников и силой приводить обратно.
Всему виной событие многолетней давности. Девушка была популярна среди юных акул за свой сильный и открытый характер. Дети за ней хвостом ходили, пока… не случилось то, что племя по сей день не может ей простить.
Седьмой прочил падчерице другую судьбу. Она — его первый удачный экземпляр. Идеальный баланс крови дракона, акулы и человека, ровно треть от каждого предка. Протей собирался назначить её главной жрицей и матерью совершенной расы, которая превзойдёт даже дзе.
К великому сожалению звёздного странника, беда пришла раньше и ему пришлось сделать жрицей её младшую сестру, Хомарико. Ведомая волей создателя, та смягчила приговор, сменив изгнание поркой. С той поры спина Хокори изуродована глубокими шрамами, а сама девушка держится от сородичей особняком. Бунтарский характер сыграл с ней злую шутку.
В омуте злобы и ненависти, испепеляемая взглядами других акули́н, Хокори смогла найти приют лишь в доброй душе Протея. Зная это, он не мог на неё давить, всё надо было сделать мягко.
— Астра, подслушивать нехорошо! — Седьмой хлопнул ладонями по столу, стараясь разорвать неприятную атмосферу.
Скрипнула дверь, на пороге появилась Росса. Девочка выглядела сконфуженной, она никак не ожидала нарваться на «семейную сцену». Переведя взгляд с Протея на акулу, волшебница протянула последней платок: