— Вот что, козёл, — с угрозой в голосе сказал Канадец. — Садись за стол и пиши письмо жене о том, что ты просишь её в счёт погашения своего долга переписать с неё коттедж и «Мерседес». Не вздумай хитрить, мы знаем, что дом и машину ты оформил на жену. Если она не выполнит твою просьбу, мы её просто убьём.
Корнеев закивал головой. Канадец освободил его правую руку и сунул в неё ручку.
— Пиши, — приказал он.
Корнеев писал довольно долго. Он часто останавливался, задумывался над текстом и вновь начинал писать дальше. Написав письмо, он отложил ручку в сторону и посмотрел на Канадца.
— Что ещё вам от меня надо?
— Я же тебе уже говорил, деньги и больше ничего, — ответил Канадец.
Он перевёл свой взгляд с Корнеева на Гришина, который по-прежнему держал в руках металлический прут.
— Вот что, пацаны. Вы остаётесь здесь, а я погнал к Жану. Мы завтра с утра переоформим всё это, и я приеду за вами. Пока располагайтесь здесь. Смотрите, чтобы он не сорвался.
Он протянул пистолет Гришину и направился к двери. Мы снова связали Корнеева и отвели его в подвал дома. Закрыв дверь подвала на замок, мы поднялись наверх в комнату.
Всю ночь мы не спали. Гришин разыскал где-то в коттедже бутылку водки «Распутин», и мы стали методично опустошать эту литровую бутылку. Часов в восемь утра Гришин направился в подвал, чтобы проверить самочувствие хозяина коттеджа. Он открыл замок и замер на пороге. Подвал был пуст, хотя мы накануне всё проверили и убедились, что из подвала был только один выход, в котором сейчас стоял Гришин. Принятый алкоголь притупил его внимание, он сделал два шага внутрь подвала и почувствовал, что что-то тёмное и тяжёлое свалилось с потолка и упало на его голову. Он интуитивно увернулся от этого и сразу же повалился на бетонный пол. Пистолет вылетел из его руки и, звякнув металлом о бетонный пол, покатился куда-то в угол подвала. Открыв слипшиеся от крови глаза, Гришин понял, что произошло. На нём верхом сидел Корнеев. Его большие и корявые пальцы тянулись к его горлу. Вспомнив о том, что в его кармане находится нож, Гришин потянулся за ним. Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы вытащить этот нож и ударить им в бедро нападавшего. Он почувствовал, как лезвие ножа легко вошло в бедро и упёрлось в кость. Гришин методично вынимал нож из бедра Корнеева и снова бил до тех пор, пока тот не закричал от боли и не ослабил хватку. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы Гришин сбросил с себя обмякшее тело Корнеева. Вскочив на ноги, Гришин схватил пистолет и дважды выстрелил в Корнеева, который пытался подняться с бетонного пола. Он отчётливо видел как первая пуля, порвав на нём белую майку, впилась в его грудь. Вторая пуля угодила ему в голову. Белая стена подвала окрасилась кровавым пятном.
Услышав выстрелы, я влетел в подвал, держа в руках кусок арматуры. Увидев окровавленное тело Корнеева и кровавое пятно на стене, я ухватился за стенку подвала, так как мне стало дурно от запаха крови и пороха.
— Ты за что его завалил? — спросил я у Гришина.
— Этот козёл сумел развязаться и бросился на меня, когда я вошёл в подвал. Чего ты так на меня смотришь? Если бы я его не завалил, то в этом подвале лежали бы наши тела. Я думаю, что он бы нас с тобой не пощадил.
— Что теперь будем делать с телом, и что мы скажем Канадцу?
— А то и скажем, что вынуждены были завалить его, а иначе он бы завалил нас.
— А если он нам не поверит?
— Что это поменяет? Корнеев мёртв. Не заставит же он нас искать живую воду, чтобы его оживить?
Он нагнулся над телом и выдернул из бедра Корнеева свой нож. Обтерев его об брюки убитого, он сунул его в карман. Затем мы закатали труп в найденную в подвале полиэтиленовую плёнку и оттащили в сторону. Гришин притащил ведро воды и вылил его на пол. Найдя в углу швабру, он начал замывать следы крови.
Через час к коттеджу подъехал Канадец. Он открыл ворота, загнал свои «Жигули» во двор, вышел из машины и прошёл в помещение коттеджа.
— Где хозяин дома? — спросил он у Гришина.
Гришин, словно не слыша вопроса, вылил остатки водки себе в стакан и молча выпил.
— Ты что, глухой? — повысив голос, снова спросил он.
— Чего ты орёшь? Ну, нет его. Я его завалил. Хочешь посмотреть на труп, спускайся в подвал, он там.
Канадец застыл, поражённый этим известием. Он хотел что-то сказать, но махнул рукой и посмотрел на меня.
— Ты не злись, Канадец. Гришину ничего не оставалось делать, как его кончить. Он развязался и бросился на него.
— Балбесы! — сказал Канадец. — Разве вам можно что-то поручить? Правильно говорит Жан, что если хочешь загубить дело, то поручи его Гришину или тебе.
— Ну, мы же его не нарочно завалили. Если бы мы его не убили, то он бы нас с Кактусом завалил, а затем дождался тебя и завалил тебя тоже. На, возьми свой ствол, он мне больше не нужен, — сказал Гришин, протягивая Канадцу пистолет.
— А зачем мне этот «палёный» ствол? Ты его запалил, ты его и таскай.
— Тогда я его выброшу.
— Достанешь чистый ствол, тогда сплавишь этот. А пока таскай. Ну, раз всё так получилось, давайте думать, что нам делать с трупом?
— Там ещё стена в крови, — еле слышно произнёс Гришин. — Я в сарае видел известь, нужно забелить стенку.
— Вот и займись этим. А мы с Кактусом посмотрим, что за товар у него в машине.
Мы с Канадцем вышли из коттеджа и направились к машине. Двери автомобиля оказались закрыты на замок. Канадец отправил меня за ключами в дом. Я нашёл дома ключи и, выйдя во двор, протянул их Канадцу. Мы открыли дверь машины и увидели, что она доверху наполнена коробками, в которых находились джинсы и польские пуховики.
— Ты оставайся здесь, а я сейчас скину эти тряпки Луизе. Пусть она разбросает их по своим торговым точкам.
Он завёл УАЗ и поехал. Я открыл ему ворота, и Канадец направился в Казань.
— Сынок, а где хозяин дома? — спросила меня старушка, когда я закрывал ворота. — Он вчера заказал молоко. Вот я и принесла ему свеженького молочка.
Я пошарил в карманах, достал деньги и протянул их старухе.
— Вот возьми, бабушка, за молоко. Продал он этот дом. Сейчас здесь новый хозяин. Они в городе документы оформляют.
Бабка взяла деньги и, шаркая старыми резиновыми калошами, медленно побрела вдоль забора.
Канадец приехал на УАЗе около четырёх часов дня. Как мы и предполагали, машина была пустой.
— Ну как? Всё убрали? — спросил Канадец Гришина. — Проблем не будет?
— Да не должно быть. Я всё забелил и замыл.
— Смотри, это коттедж Жана. Если возникнут проблемы, то он тебя живым закопает в землю.
— Я что, не понимаю? Сказал всё нормально, значит, проблем быть не должно. Скажи, что будем делать с трупом?
— Подождём темноты. Вывезем за город и закопаем.
— Канадец, а что будем делать с женой покойного? Она, по всей вероятности, догадается, кто убил её мужа. Может, и её закопаем рядом с мужем, так будет надёжней?
— Не суетись. Она женщина не глупая. У неё двое маленьких детей, тем более, ей объяснили, что её ждёт, если она даст показания в милиции. Сейчас её можно пытать, и она будет молчать.
— Канадец, значит, «Мерин» теперь твой? Может, ты отдашь мне свои «Жигули»?
— Извини, но не могу. Эту машину я уже отдал Жану. Поговори с ним, может он отдаст её тебе. Я за тебя просить у него машину не буду.
Гришин молча отошёл от него и направился в коттедж. Отказ Канадца отдать ему машину вызвал в нём неоднозначную реакцию. Его душила обида, и он считал себя полностью обделённым.
— Жан получил коттедж, Канадец оседлал «Мерина», а я, который участвовал во всём этом, убил при этом человека, полностью обделён, — с обидой в голосе произнёс Гришин.
Он поднялся на второй этаж и прошёл в одну из комнат.
— Валяешься, Кактус? Тебе не кажется, что нас с тобой швырнули? Сам подумай, коттедж отходит Жану, машину забрал себе Канадец, а что досталось нам с тобой? Думаю, что ничего, кроме срока. Если менты выйдут на нас, то Жан и Канадец никакого отношения к убийству Корнеева не имеют. Им это дело не пришьёшь. Только мы с тобой зарядились на это убийство.