Наконец, из подъезда дома вышел мужчина и не спеша направился в его сторону. Он не мог ошибиться, в приближавшемся к нему молодом человеке он узнал того лейтенанта, который освободил его из плена. Тогда, в Афганистане, он от радости забыл спросить его фамилию и имя, и сейчас, внимательно вглядываясь в знакомые черты идущего ему навстречу мужчины, он понял, кого он должен был убить. Его рука, сжимавшая ещё минуту назад рукоятку пистолета, стала вдруг влажной от охватившего его волнения. Он разжал руку, и пистолет упал ему под ноги.
Павлов вышел из машины и чуть ли не бегом бросился к Лаврову.
— Товарищ лейтенант! Вы помните меня? Это я, Павлов! Вы меня тогда спасли в Афганистане!
Лавров остановился и внимательно посмотрел на парня, который раскинул руки и стремительной походкой двигался ему навстречу. Да, он не мог ошибиться, это был сержант Павлов, которого тогда в результате рейда они спасли из плена.
— Но как он мог найти меня? — подумал Павел. — Я ведь не говорил ему ни своего адреса, ни фамилии?
Они обнялись, словно братья, и ещё долго мяли друг друга в своих объятиях.
— Как Вы живёте, товарищ лейтенант? — поинтересовался у него Павлов.
— Что тебе сказать, Павлов? Раньше жил лучше, даже тогда, когда воевал там, за речкой. Хотел жениться, не получилось.
— Как так не получилось? — прервал его на полуслове Павлов.
— А вот так. При выходе из ЗАГСа убили её. Хотели убить меня, а убили её. Я с ней познакомился ещё там, в Афганистане. Она служила в полевом госпитале. Встретились мы с ней, как и с тобой, случайно. Я возвращался домой после службы, а она ехала домой в том же поезде. Да о чём я говорю. Давай пойдём куда-нибудь, посидим, поговорим. Выпьем за наших друзей, которые сложили свои головы в Афганистане.
Они ещё раз обнялись и направились в ближайшее кафе.
Лавров сидел за столиком и смотрел на Павлова. Тот безостановочно рассказывал о себе, о своих родных и ещё о чём-то, но он его не слушал. Он снова вспомнил тот бой за небольшой кишлак, который, словно ласточкино гнездо, прилип к горному склону. Как донесла авиационная разведка, в сторону этого кишлака с боями прорывалась банда полевого командира Зуфара. Численность банды, по предварительным данным разведки, составляла около восьмидесяти человек. Несмотря на то, что банду сильно потрепали разведгруппы ГРУ, она по-прежнему представляла определённую опасность для военного командования группировки войск. Моджахеды могли оседлать дорогу, по которой непрерывным потоком шли грузы из Советского Союза.
Лаврова вызвали в штаб полка. Усталый полковник Сергеев расстелил карту и глухим простуженным голосом стал ставить ему задачу. Задачей его подразделения являлся захват данного кишлака и удержание его до подхода основных подразделений полка. В заключение, полковник посмотрел на него и сказал:
— Сынок! Вас будет всего пятнадцать бойцов. Рассчитывать на скорую помощь вам не придётся. Она может подойти не раньше чем через сутки. Так что вам придётся очень туго.
Он обнял Лаврова за плечи и внимательно посмотрел ему в глаза.
— Прости, сынок, что посылаю тебя на верную смерть, просто другого выхода у меня нет. Если они вырвутся из этого кольца, перед ними будет большой оперативный простор. Сколько они ещё убьют русских, одному только Богу известно.
Лавров вышел из палатки и направился к себе в разведывательную роту. Он построил разведчиков и молча прошёл вдоль строя. Оставив в строю молодых бойцов и солдат, ожидающих демобилизации, он отобрал пятнадцать наиболее опытных разведчиков, имевших за плечами боевой опыт.
— Лейтенант, возьмите меня с собой, — обратился к нему сержант Сутугин. — Мне до демобилизации ещё целый месяц. Не сидеть же мне на базе всё это время.
— Извини, Сутугин, не могу. Тебя, насколько я знаю, дома ждёт мать. Ты своё уже отвоевал. Извини.
Погрузив в машину боеприпасы, воду, батареи к радиостанции, они поехали на аэродром, где их ждал вертолёт. Они взлетели довольно быстро. Вертолёт набрал высоту, и вскоре под ними замелькали голые вершины гор.
— Лейтенант, нам ещё долго лететь? — прокричал ему в ухо сидевший рядом с ним радист.
Павел молча пожал плечами, так как действительно не знал, сколько времени займёт этот полёт. Вертолёт вздрогнул и сделал разворот влево. Лавров взглянул в иллюминатор и увидел в темноте яркие вспышки. Вдруг с земли потянулась огненная цепочка. Судя по всему, в них стрелял крупнокалиберный пулемёт. Трасса прошла рядом с вертолётом, не причинив ему никакого вреда.
«Слава Богу», — подумал про себя Лавров.
На какой-то миг он представил объятую огнём машину, стремительно несущуюся вниз. От этой мысли ему стало нехорошо. Он посмотрел на сидящих вдоль бортов бойцов и ободряюще подмигнул им.
Весь путь от аэродрома до точки высадки составил чуть более часа. Они высадились так же быстро, как и погрузились. До кишлака было километров десять-двенадцать. Лавров планировал преодолеть это расстояние за ночь. Погрузив на себя мешки со снаряжением, они выстроились в цепочку и растворились в темноте ночи.
На рассвете они подошли к кишлаку и залегли в метрах двухстах от него. Лавров посмотрел в бинокль. Он увидел, как с другого конца населённого пункта входила разведка моджахедов. Они были на двух джипах, на лафетах которых были установлены крупнокалиберные пулемёты. В одном из джипов находился русский солдат. Он был одет в комбинезон десантника. Судя по лицу солдата, он был сильно избит и нуждался в помощи. Павел ещё минут тридцать рассматривал кишлак, прикидывая, как лучше войти в него. Жителей в кишлаке не было. Похоже, они ушли в горы, узнав, что к ним приближается отряд Зуфара, и это развязывало руки Лаврову. Вести бой в населённом пункте всегда сложно, но воевать там, где есть мирные жители, ещё сложней.
Разведка моджахедов остановилась около крайних домов кишлака. Они вышли из машин и стали медленно входить в кишлак под прикрытием двух пулемётов. Лавров стал считать их, разведчиков было девять человек.
Павел молча указал рукой своим бойцам и те, скрываясь за глиняными заборами, стали медленно просачиваться в кишлак.
Бой вспыхнул неожиданно. Один из оставшихся в кишлаке местных жителей заметил русских десантников. Он поднял крик и бросился предупреждать разведчиков моджахедов.
Десантникам сразу же повезло, двумя выстрелами из гранатомётов «Муха» им удалось уничтожить автомашины моджахедов. Павел медленно полз между глинобитных домов, постоянно оглядываясь по сторонам. В метрах двадцати от него, за соседним домом, длинными очередями бил чей-то пулемёт. Он нащупал на поясе гранату и выдернул чеку. Выглянув из-за забора, он увидел пулемётчика, который, установив в проёме окна пулемёт, бил в сторону ползущих между домами десантников. Павел успел сделать короткую перебежку, прежде чем моджахед успел бы срезать его автоматной очередью. Павел швырнул в окно гранату и упал на пыльную землю. Из окна вырвался столб пламени, земля вздрогнула от взрыва. Крыша дома приподнялась и рухнула внутрь дома, сложившись пополам. Через минуту всё покрылось дымом и яркими языками пламени.
Свернув за угол, Павел лицом к лицу столкнулся с моджахедом. Перед ним стоял мужчина в возрасте пятидесяти лет. Грудь его опоясывали пулемётные ленты, а из-за пояса торчал большой кривой нож. Они растерянно смотрели друг на друга, не зная, что делать дальше. Первым пришёл в себя моджахед, он развернулся и моментально скрылся за углом дома. Павел бросился вслед за ним, но короткая очередь из автомата заставила его снова укрыться за углом дома.
Павел швырнул гранату и прижался к земле. Земля вздрогнула от взрыва, мимо его головы с визгом пронеслись осколки. Скрываясь в облаке пыли, он выскочил из-за угла и зигзагами побежал в сторону соседнего дома. Он заскочил в дом, в который двое моджахедов ранее завели пленного солдата. Двумя короткими очередями он срезал моджахедов.
— Ну как, жив ещё? — спросил он солдата, который забился в дальний угол небольшого дома.