Фатьма Султан, сидящая рядом с ней, видела это и беспокоилась. То и дело справляясь о самочувствии у Валиде Султан, она, слыша в ответ неизменное “хорошо”, сочувственно хмурилась и вздыхала.
Филиз Султан, сидящая за другим столиком на большой подушке, была увлечена собственными переживаниями. Впервые за долгие годы, проведённые в этом дворце, она искренне улыбалась, источала радушие и в действительности наслаждалась приятной атмосферой праздника.
Её дочь Эсма Султан, расположившаяся рядом с ней, ловя на себе взгляд матери, натянуто улыбалась, желая скрыть своё беспокойство и нервозность. Она знала, что это празднество, устроенное в честь помолвки Михримах, несло последней только страдания. И это казалось ей бесчеловечным и жестоким. Как могла её бабушка, которую она всегда считала доброй и понимающей, так поступить? А отец? Как он позволил это? Почему они думают, что могут решать чужие судьбы, невзирая на то, что причиняют страдания?
Когда двери в покои распахнулись, музыка прекратилась. Одни наложницы перестали играть на музыкальных инструментах, другие наложницы прекратили танцевать, и все склонились в поклоне.
Гордо вскинув подбородок и придерживая в руках длинный подол своего роскошного красного платья, в покои вошла молодая женщина с длинными рыжими волосами и синими глазами, несущими оттенок презрения.
Дэфне Султан, посмотрев на неё, как всегда внутренне содрогнулась. Смотря на Зеррин Султан, она всегда вспоминала Гюльхан Султан, которую, несмотря на природную доброту и благожелательность, от всей души ненавидела.
Приход Зеррин Султан никому из присутствующих султанш не принёс радости, но никто, кроме Валиде Султан, не мог возражать, а последняя предпочла промолчать.
— Валиде Султан, — совершенно по-матерински ухмыльнувшись, поклонилась Зеррин Султан. — Я услышала, что в гареме устраивается празднество в честь помолвки Михримах Султан, и была огорчена, что не получила приглашения. Вы же не возражаете против моего визита?
Судя по ироничному оттенку произнесённого, на самом деле Зеррин Султан не считала нужным считаться с чьими-то возражениями.
— Присоединяйся, Зеррин, — спокойно ответила Дэфне Султан, кивнув светловолосой головой.
Вновь заиграла музыка и затанцевали наложницы, но спустя некоторое время опять всё стихло, а наложницы склонились в поклоне.
Валиде Султан вздохнула, думая, что это, наконец, явилась Эмине Султан, которую она должна была задержать здесь, на празднестве, пока Филиз Султан отправится в султанские покои, но растерянно моргнула.
В покои степенно вошла Хафса Султан в закрытом тёмно-синем платье, расшитом серебряной нитью. Её серые глаза были, как всегда, холодны и сдержанны.
Дэфне Султан — единственная, кто из присутствующих застал то время, — тут же вспомнила Михримах Султан и в который раз про себя отметила поразительное сходство между ней и Хафсой Султан. Возможно, Хафса Султан даже превзошла свою бабушку в умении держать себя так степенно, холодно и вместе с тем властно.
— Добро пожаловать, Хафса, — приветственно улыбнулась Валиде Султан, когда молодая женщина обратила свои льдисто-серые глаза к ней. — Мы все приятно изумлены твоим визитом. Ты редко посещаешь нас и султанский гарем.
— Благодарю, — отозвалась Хафса Султан, садясь за стол с Зеррин Султан, которая одарила её долгим неприязненным взглядом и отвернулась. — Сегодня утром я была у повелителя по вопросам о своих благотворительных фондах, и он сообщил о празднестве в гареме и предложил посетить его.
— Надеюсь, нет серьёзных проблем в твоей благотворительной деятельности?
— Причин для беспокойства нет, — неопределённо отозвалась Хафса Султан, а после обратила своё внимание к Филиз Султан. — Я слышала, вы тоже занялись благотворительной деятельностью и даже открыли собственный фонд.
Завязался разговор о благотворительности, продолжавшийся до тех пор, пока двери снова не отворились.
Вопреки очередным ожиданиям Валиде Султан насчёт Эмине Султан, в покои вошла Нилюфер Султан в простом зелёном платье, выгодно подчёркивающем её тёмно-каштановые волосы и тёмно-карие глаза.
Она поклонилась со спокойной уверенной улыбкой на красивом лице, отчего Хафса Султан заинтересованно прищурилась, а Зеррин Султан настороженно окинула её взглядом синих глаз.
— Валиде Султан. Султанши.
— Проходи, Нилюфер, — тепло улыбнулась ей та, а после посмотрела куда-то за спину девушки, будто надеясь кого-то увидеть за ней. — А где твоя валиде и Михримах? Это празднество их, в первую очередь, касается.
— Михримах не желает никого видеть. Плачет в своих покоях. А валиде сказала, что ей нездоровится. Она просит прощения за то, что не сможет посетить празднество.
Дэфне Султан понимающе кивнула светловолосой головой, а после, посмотрев на сидящую рядом с ней Фатьму Султан, которая с робким интересом разглядывала Нилюфер Султан, улыбнулась.
— Нилюфер, я обещала познакомить тебя с твоими старшими сёстрами, — заговорила она. — Это — Фатьма Султан. Старшая дочь султана Орхана, рождённая Селин Султан. Да покоятся они с миром.
— Аминь, — печально улыбнулась Фатьма Султан, а после приветливо улыбнулась Нилюфер Султан, смотрящей на неё испытующе и без тени ответной улыбки. — Рада познакомиться с тобой, Нилюфер.
Полноватая миловидная молодая женщина с длинными каштановыми волосами и карими глазами, светлее, чем у Нилюфер Султан, производила впечатление кроткой и умиротворённо-спокойной.
— А это — Зеррин Султан, — с куда меньшей теплотой представила Валиде Султан другую женщину.
Посмотрев на ту, на кого смотрела Валиде Султан, Нилюфер Султан увидела сидящую на подушке красивую молодую женщину яркой и необычной внешности. Её длинные волосы были цвета осенних листьев, а глаза, переполненные излишней гордостью на грани высокомерия, были синими словно море.
Их взгляды — тяжёлый, прямой и уверенный Нилюфер Султан и высокомерный и изучающий Зеррин Султан — столкнулись и не отпускали друг друга словно султанши вели своеобразную борьбу, пытаясь сравнить силы.
Зеррин Султан моргнула и опустила синие глаза к своим рукам, сложенным на коленях, со сдержанным негодованием принимая поражение, а Нилюфер Султан самодовольно ухмыльнулась, одержав победу.
— Садись, — проговорила Валиде Султан, пригласительно кивнув на принесённую слугами подушку. — Мирше, — обернувшись на хазнедар, она жестом подозвала её к себе. — Узнай, где Эмине и почему не приходит.
Филиз Султан настороженно покосилась на них, чувствуя беспокойство по поводу своей сегодняшней встречи с повелителем. Неужели эта ядовитая змея опять что-то выдумала, чтобы ей помешать?
Мирше-хатун, стуча позолоченной тростью, уже подходила к дверям, как они неожиданно распахнулись прямо перед ней и впустили в покои напряжённого Идриса-агу.
Непонимающе нахмурившись, Мирше-хатун наклонилась к нему, без слов спрашивая, что случилось и требуя объяснить. Идрис-ага что-то прошептал ей на ухо, и, недовольно поджав губы, хазнедар направилась обратно к Валиде Султан.
Султанши заинтересованно проследили за ней взглядами, ожидая, что же она скажет насторожившейся Валиде Султан.
— Султанша, Идрис-ага сообщил, что Эмине Султан неожиданно заболела. Она не сможет явиться на празднество.
Дэфне Султан вздохнула и недовольно покачала светловолосой головой, прекрасно понимая, что это выдуманный предлог.
Филиз Султан горько усмехнулась, также понимая это и осознавая, что соперница, конечно же, что-то придумала, чтобы ей помешать, потому и не пришла, чтобы иметь возможность действовать.
Хафса Султан ухмыльнулась, словно оценив хитрость Эмине Султан.
— Отправь к ней лекаршу, — распорядилась Валиде Султан. — Посмотрим, что у неё за неожиданная болезнь и есть ли она вообще. Повелителю пока не сообщать. Если это очередная хитрость, клянусь Аллахом, ей несдобровать.