— Как прикажете, — поклонилась Мирше-хатун и поспешила покинуть покои.
— А ты, Филиз, иди готовься.
Взволнованно улыбнувшись, Филиз Султан под взглядами, направленными на неё, поднялась с подушки и, поклонившись, спешно покинула покои.
Спустя некоторое время…
Топкапы. Покои Эмине Султан.
Откинувшись на груду шёлковых подушек, Эмине Султан лежала в постели с прикрытыми веками, а её грудь тяжело и медленно вздымалась от затруднённого дыхания.
Элмаз-хатун, стоя рядом с лекаршей, внимательно её слушавшей, беспокойно смотрела на неё и то и дело горько вздыхала в перерывах между фразами.
— Султанша ещё со вчерашнего дня жаловалась на головную боль и слабость. А сегодня вечером в хамаме потеряла сознание. Теперь спит, но видите, какой беспокойный сон и затруднённое дыхание?
— Будет лучше, если я всё же осмотрю султаншу.
— Она только-только смогла заснуть, — отрицательно покачала русоволосой головой Элмаз-хатун. — Мучилась от головной боли. Лучше приходите поутру, тогда и осмотрите. Может быть, султанше уже станет легче.
— Ладно, — неохотно согласилась лекарша. — Думаю, это мигрень. Но в её-то возрасте… Хотя, всякое бывает. Султанша в последнее время имела причины для переживаний?
— При жизни в султанском гареме их не может не быть.
Лекарша понимающе кивнула и, попрощавшись, вышла из покоев. Едва двери за ней закрылись, Эмине Султан открыла глаза и приподнялась на локтях.
— Кажется, поверила, — облегчённо выдохнула она, а после снова посерьёзнела. — Теперь нужно, чтобы повелитель узнал о моём состоянии.
— Но как это сделать? Мирше-хатун и Идрис-ага не позволят мне сообщить ему, так как Валиде Султан приказала им молчать, чтобы не помешать его встрече с Филиз Султан.
Помолчав некоторое время в напряжённой задумчивости, Эмине Султан кивнула русоволосой головой в сторону настенного шкафа.
— Возьми бумагу и чернила и пиши то, что я скажу. Отнесёшь это послание вместе с тем драгоценным кинжалом, что мне когда-то подарил повелитель.
Топкапы. Султанские покои.
Осыпая нежными поцелуями смуглую шею, Филиз Султан дрожащими от волнения бледными пальцами расстёгивала мелкие пуговицы кафтана повелителя, чувствуя приятную тяжесть сильных мужских рук на своей талии.
Едва она закончила с пуговицами и потянулась к губам повелителя за очередным поцелуем, раздался стук в двери, от которого она вздрогнула, а султан Баязид слегка отстранился от неё.
— Пусть стучат, — умоляюще прошептала султанша, обхватив его руками за шею и снова притягивая к себе.
— Может, что-то случилось, — мягко убрав её руки, ответил повелитель и, встав с ложа, направился к дверям.
Филиз Султан, разочарованно выдохнув, проводила его беспокойным взглядом тёмно-серых глаз и напряглась.
— В чём дело? — распахнув двери, спросил повелитель, смотря на виновато потупившегося Идриса-агу, который тут же перестал что-то недовольно выговаривать евнуху, стоящему со шкатулкой в руках.
— Всё в порядке, повелитель, — елейно улыбнулся Идрис-ага. — Этот ага посмел побеспокоить вас и понесёт за это заслуженное наказание, — подхватив евнуха под локоть, он с силой толкнул его прочь от дверей. — А ну-ка возвращайся в гарем! Повелителя беспокоишь по каким-то пустякам.
— Что это? — спросил султан Баязид, кивнув на шкатулку в руках евнуха.
— Эмине Султан просила передать вам, — спешно ответил евнух, покосившись на злобно смотрящего на него Идриса-агу. — Но Идрис-ага не позволял мне доставить это.
Недовольно посмотрев на того, султан Баязид забрал шкатулку и закрыл двери, успев заметить, что Идрис-ага, перестав елейно улыбаться, повернулся к евнуху с крайне озлобленным лицом, не сулящим ничего хорошего.
Филиз Султан в крайней степени напряжения наблюдала за тем, как повелитель, слегка хмурясь, подошёл к письменному столу и, положив на него шкатулку, открыл её.
Она непонимающе нахмурилась, когда тот достал из неё маленький кинжал, украшенный драгоценными камнями. Видимо, повелитель узнал его, так как изумлённо вскинул брови.
— Что это? — отчаянно пытаясь вернуть к себе его внимание, дрожащим от напряжения голосом спросила Филиз Султан.
Султан Баязид не ответил, положив драгоценный кинжал рядом со шкатулкой, а затем достав из последней небольшое скрученное послание. Прочитав его, повелитель явно обеспокоился и, ничего не сказав, спешно покинул покои.
Когда он проходил мимо ложа, Филиз Султан успела разглядеть его смуглое лицо, которое выражало беспокойство, озадаченность и негодование.
Растерянно моргнув, султанша вздрогнула от звука закрывшихся дверей за ушедшим повелителем. Почувствовав, как по лицу заструились слёзы, она неловко оправила своё ночное платье и застегнула расстёгнутые пуговицы.
С непривычной для себя ненавистью посмотрев на драгоценный кинжал и послание, брошенное повелителем рядом с ним и со шкатулкой, Филиз Султан поднялась с ложа и, подойдя к письменному столу, взяла послание в руки.
“Любовь, раньше дарующая мне жизненные силы и счастье, стала болезнью, убивающей меня. Мой повелитель отвернулся от меня, и весь мир погрузился во тьму, от которой нет спасения. Умоляю, раз не желаете даровать мне своё прощение, то придите и избавьте свою рабыню от боли и страданий этим кинжалом, который раньше напоминал мне о вашей любви, а теперь кричит, как все ваши дары, о том, что я потеряла её”.
Натужно сглотнув, Филиз Султан выронила послание и, дойдя до пустого султанского ложа, упала на него и погрузилась в рыдания.
Тем временем повелитель, спешно пройдя через гарем и не заметив, что за ним с балкона с мрачным недовольством наблюдает Валиде Султан, рядом с которой стоят виноватый Идрис-ага и напряжённая Мирше-хатун, отправился в покои Эмине Султан.
Обнаружив её в постели, с трудом поднявшую веки для того, чтобы посмотреть на него, и тяжело дышащую, он опустился на край ложа и, взяв её холодную руку, поднёс к губам.
— Я здесь, — произнёс он, с испуганным беспокойством вглядываясь в красивое лицо Эмине Султан, вымученно улыбающейся ему и смотрящей на него с тоской и в то же время с радостью в ярко-зелёных глазах. — Почему мне не сообщили, что ты заболела? Лекарша осмотрела тебя?
— Всё хорошо, — прошептала Эмине Султан, слабо сжав пальцами, которые он не отпускал, его руку. — Ты здесь, и мне легче… Только не уходи.
— Я не уйду, — отрицательно покачал темноволосой головой султан Баязид и, взглядом выпроводив Элмаз-хатун, которая, поклонившись, ушла во внутреннюю комнату покоев, лёг поверх одеяла рядом с султаншей. — Спи.
Эмине Султан припала к его широкой груди и, ощутив, как сильные мужские руки обнимают её, облегчённо прикрыла веки и довольно улыбнулась.
========== Глава 4. Спасение ==========
Утро следующего дня. Покои Валиде Султан.
Беспокойно хмурясь, женщина преклонного возраста с сухим лицом и плотно сжатыми губами стояла возле ложа, на котором покоилась Валиде Султан.
Этим утром самочувствие султанши неожиданно резко ухудшилось. Не в силах покинуть ложа, Дэфне Султан обессиленно лежала на шёлковых подушках, то проваливаясь в дремоту, то просыпаясь от непрекращающейся боли в ключице и желудке.
Фатьма Султан, испуганная и обеспокоенная, не отходила от неё всё утро, сидела на ложе в ногах Валиде Султан и читала книгу, чтобы чем-то занять себя. Её карие глаза то и дело отрывались от страниц и касались тяжело дышащей Дэфне Султан, которая в настоящее время снова провалилась в дремоту.
Мирше-хатун, глубоко привязанная к своей госпоже, недавно пришла в покои, чтобы навестить её, и сейчас, опираясь на позолоченную трость, стояла неподалёку от ложа.
— Теперь подготовка к свадьбе полностью на твоих плечах, — вздохнула Фатьма Султан, отложив книгу и посмотрев на хазнедар. — Ты справляешься, Мирше-хатун?
— Вчера я успела обсудить большинство вопросов с Валиде Султан, — ответила женщина. — Не о чем беспокоиться. Я справляюсь, да и Идрис-ага мне во многом помогает.
— Хорошо, — тепло улыбнулась Фатьма Султан, отчего на её округлых щеках появились милые ямочки. Она казалась тёплой и по-женски мягкой, что только подчёркивали её лёгкая полнота и приятная внешность. — Если возникнут какие-либо трудности, обращайся ко мне.