Успокоившись, она вернулась в холл и попросила Гюльшан-калфу принести ей что-нибудь поесть, так как теперь, когда отступила тревога, она ощутила голод и забеспокоилась о ребенке, которому это явно не пойдет на пользу. Сев на тахту, Михримах Султан снова поглядела в окно, за которым властвовала темнота, но уже тоскливо.
— Султанша, я принесла вам фруктов, как вы велели, — подошла Гюльшан-калфа и поставила поднос рядом с ней на тахту. — Может, вы желаете подготовиться ко сну? Время позднее.
— Нет, я подожду пашу, — улыбнулась ей Михримах Султан, взяв из блюда с фруктами яблоко. — Без него я все равно не засну.
— Как пожелаете, — с неодобрением отозвалась калфа. — Я принесу вам одеяло, чтобы вы не замерзли.
Стамбул.
Отправляя гонца к Михримах Султан, он действительно пребывал в Топкапы в своем кабинете. Повелитель поручил ему расследовать побег его жены и Серхата Бея, приговоренных к казни. С Серхатом Беем все было понятно: ему помогла Эдже Дориа, с помощью своих людей вызволив из темницы. Именно они и убили охрану, тем самым освободив ему путь для спасения султанши. В этом и заключалась проблема. Он проводил расследование побега, который сам же и организовал. Нужно было обставить все так, чтобы не допустить собственного разоблачения. Искандер-паша весь день ломал голову над тем, как это сделать.
Паше удалось выяснить, что Эдже Дориа и Серхат Бей, сбежав из дворца, были замечены утром на городском рынке, где они приобрели лошадей. Куда они отправились было известно — в Египет. Искандер-паша послал своих людей в том же направлении, велев им во что бы то ни стало догнать беглецов и привезти их в столицу. В этом деле от него больше ничего не зависело, а вот бегство Эмине Султан представляло большую проблему, и пока что он не нашел ее решение.
Сегодня ему стоило больших трудов оставаться в Топкапы и заниматься делами, зная, что она там, в доме, купленном им, и он может ее увидеть, не боясь, что кто-то заметит его взгляд или промелькнувшую на лице непозволительную эмоцию. Он уже закончил свои дела и ему стоило бы отправиться домой, ведь он итак заставил жену ждать. Но превозмочь себя ему было не под силу, и Искандер-паша сорвался к той, к которой весь день отчаянно рвался в своих мыслях.
Прискакав к дому, он поднял голову, поглядел на окно на втором этаже и спешился, после чего, обернувшись на охранников, велел им ждать снаружи, но в стороне, чтобы их не заметили у этих дверей. Переступив порог дома, паша скользнул равнодушным взглядом по вставшим и склонившимся в поклонах охранникам, зная, что ими занимается его слуга Ферхат и не желая тратить на них свое время, которого и так было мало. Нужно было спешить домой, чтобы не волновать жену, которой это было противопоказано в ее положении.
Поднимаясь по лестнице, он ощутил волнение, но осадил себя. Он ведь уже далеко не юнец, который робеет перед встречей с женщиной, лишившей его покоя. Решительно толкнув дверь, Искандер-паша увидел сидящую на тахте у окна Эмине Султан, которая резко повернула голову в его сторону, стоило ему войти. Она замерла и пораженно уставилась него, не веря своим глазам. В простом коричневом платье без драгоценностей и диадемы она была совсем другой. Прежде яркие роскошные облачения, золото и драгоценные камни ослепляли, затмевали ее красоту, в них она терялась. Сейчас она была уже не султаншей, а просто женщиной, чья красота только усиливалась на контрасте с ее безыскусным нарядом.
— Искандер-паша?.. — все еще в потрясении выдохнула она и неловко поднялась с тахты. — Это… это вы?
— Надеюсь, вы ни в чем не нуждаетесь, султанша? — он с неодобрением огляделся и повернулся к служанке. — Оставь нас.
Эмине Султан напряженно проследила за тем, как она вышла, и уже хмуро, даже с подозрением повернулась к паше, который не подходил и оставался в стороне, но не отрывал от нее взгляда.
— Зачем вы меня спасли?
Он не ответил и промолчал, но Эмине Султан увидела ответ на дне его голубых глаз. В них было столько чувств, но прежде всего — тень отчаяния и темная, пугающая страсть, от которой у нее внутри все похолодело. Она неосознанно стала отступать под тяжестью его взгляда, испуганная открывшейся правдой.
— Неужели вы полагаете, что я?.. — в смятении заговорила она, но Искандер-паша перебил ее.
— Вам ничто не угрожает, султанша, — твердо произнес он с решительно сдвинутыми бровями. — Клянусь, вам нечего бояться, тем более, с моей стороны. Я сделаю все, чтобы вы находились в безопасности, ни в чем не зная нужды.
Его слова немного успокоили ее, но Эмине Султан все еще не оправилась от удивления, вызванного причиной ее спасения. Они столько раз встречались в коридоре у султанских покоев, и ни разу она не обратила внимания на то, что было во взгляде паши. Неужели она была так слепа, что не сумела увидеть этих чувств?
— Полагаю, вам не комфортно в такой обстановке? — делая вид, что не замечает ее состояния, сдержанно воскликнул Искандер-паша. Он снова огляделся в явном недовольстве. — Я распоряжусь, чтобы комнату переделали для вашего удобства и предоставили вам все, в чем вы нуждаетесь. Я буду… иногда навещать вас, чтобы убедиться, что вы в порядке.
— Об этом вам могут сообщать слуги, — уже вернув себе самообладание, слегка надменно заметила Эмине Султан.
Паша посмотрел на нее так, словно она его ударила, но во взгляде его родилось намерение настоять на своем.
— И все же я буду вас навещать, султанша. Прошу ради вашей же безопасности не покидать стен этого дома. Бояться нечего, так как я веду расследование и контролирую ситуацию, но все же нужно быть осторожными. Кто знает, что пожелает предпринять повелитель? Он очень разгневан. А теперь прошу меня простить, мне пора.
Он посмотрел на нее напоследок и развернулся, чтобы уйти, но его остановил ее голос, полный надменности и затаенного страха:
— Что же, теперь я ваша пленница?
Искандер-паша обернулся, посмотрел на нее как-то странно и, промолчав, ушел. Эмине Султан с досадой усмехнулась, потому что сочла это за утвердительный ответ. В негодовании она схватила подушку с тахты и бросила ее в закрывшиеся за ушедшим пашой двери, а после спешно подошла к окну и выглянула в него. Ее спаситель как раз садился верхом на коня. Перед тем, как ускакать, он вдруг поднял голову и посмотрел в окно, возле которого стояла султанша. На мгновение их взгляды встретились, а после Эмине Султан в неясном трепете отпрянула от окна, резко задернув занавеску.
Комментарий к Глава 41. Плен
Буду благодарна, если отметите замеченные вами ошибки и опечатки, а также очень надеюсь на отзывы.
Группа - https://vk.com/validehurrem
========== Глава 42. Чистота и порок ==========
Утро следующего дня.
Топкапы. Гарем.
В знак траура облаченная в черное Михримах Султан кивнула поклонившейся ей Айнель-хатун, что встретила ее у дверей ташлыка, и вошла в него. Наложницы были притихшими, перешептывались и поглядывали на разместившихся в углу за отдельным столиком султанш. Михримах Султан напряглась, заметив свою подругу в опасном соседстве с Хафсой Султан, которую она на дух не выносила. Но, похоже, на этот раз Эсме Султан было не до нее. Она с печальным видом смотрела перед собой, поглощенная безрадостными мыслями. Здесь же была и сестра Нилюфер Султан, с которой они давно не виделись. Она была прежней, что вызвало у султанши вздох сожаления — недружелюбное выражение лица, сведенные брови и упрямо поджатые губы. Но было во взгляде темных глаз, коснувшихся ее, что-то такое, что насторожило Михримах Султан, уже подошедшую к столику. Словно бы затаенная грусть, которую сестра, очевидно, страстно желала скрыть.
— Доброе утро, — кротко улыбнулась Михримах Султан, поглядев на Хафсу Султан. Она тоже была странно отстраненной, а в ее глазах читалась невысказанная горечь.
— Здравствуй, Михримах, — без привычного тепла, с которым она всегда прежде к ней обращалась, ответила тетя и кивнула, тем самым приветствуя. — Садись, присоединяйся к нам.
С сочувствием посмотрев на подругу, та опустилась на подушку рядом с ней и, протянув руку, сжала ее ладонь. Эсма Султан очнулась от раздумий, с теплом посмотрела на нее и сжала ее пальцы в ответ.