— Но я пришла не для того, чтобы пожелать вам выздоровления. Хочу, чтобы вы узнали, что мы с повелителем договорились о том, что если Михримах не пожелает выходить замуж, этой свадьбы не будет. Придя к ней этим утром, я обнаружила свою дочь плачущей и просящей меня о помощи. Потому этой свадьбе не бывать. Отменяйте подготовку и забудьте об этой навязчивой идее, по неизвестным мне причинам завладевшей вами.
— Эсен, — хрипло выдохнула Дэфне Султан, жестом велев намеревающейся вступить в разговор Филиз Султан молчать. — Мне об этом известно. Мой лев об этом поведал мне ещё вчера вечером. Он дал Михримах время подумать. И не тебе решать, сколько ей времени на это понадобится. Сейчас она плачет, потому что растеряна и боится того, что её ждёт. Но это пройдёт, и тогда она примет взвешенное и обдуманное решение. Тогда-то я решу, быть этой свадьбе или нет.
Эсен Султан выслушала её с крайне мрачным выражением лица, а после горько усмехнулась.
— Вы не будете ничего решать, — процедила она, тяжело дыша, видимо, от обуревающих её эмоций. — Я не собираюсь считаться с вашим мнением. Михримах — моя дочь, и только я могу решать что-то касательно её судьбы. Вы лучше займитесь своей семьей. А мою оставьте в покое, иначе я за себя не отвечаю. Мне всё равно, кто вы и какой титул носите. Я не позволю кому бы то ни было причинять страдания моей семье.
Дэфне Султан хотела было что-то ответить, но неожиданно закашлялась, приложив руку ко рту, а когда убрала её, то мрачно нахмурилась. На её ладони блестели капли крови.
Это стало последней каплей в чаше терпения Филиз Султан. Выступив вперёд, она неосознанно закрыла собой Валиде Султан, Фатьму Султан и дочь Эсму. Её тёмно-серые глаза полыхали гневом не меньшим, чем у Эсен Султан.
— А я не позволю причинять страдания моей. Это с вашим мнением никто не собирается считаться. Вы утопаете в своём эгоизме, не желая отпускать от себя одну дочь. Вторая же терпеть вас не может, что не удивительно, учитывая, на какую жизнь вы её обрекли из-за своих интриг в прошлом. И это вы называете семьей? Лучше уйдите прочь отсюда и не смейте приходить снова со своими угрозами.
Вздрогнув, Эсен Султан слегка растерялась, а обидные слова словно острым лезвием кинжала ранили её и без того израненное сердце. Она так устала от боли, от собственных переживаний, от своего бессилия, что, не найдя сил, чтобы ответить, развернулась и покинула покои.
Топкапы. Султанские покои.
Повелитель, пытаясь собраться с мыслями и не думать о состоянии матери, сидел за своим письменным столом и работал с документами, когда явился Ферхат-ага и оповестил о том, что пришла Нилюфер Султан.
Несколько изумившись, он откинулся на спинку стула и в ожидании посмотрел на двери, в которые вскоре вошла смуглая девушка с тёмными волосами в непривычном для него мужском облачении.
— Повелитель, — поклонилась она, подойдя к письменному столу, за которым тот сидел. — Простите за беспокойство. Я хотела с вами поговорить.
— Полагаю, речь пойдёт о Михримах, — отозвался султан Баязид, решив не обращать внимания на её внешний облик. Он уже знал, что Нилюфер была по натуре бунтаркой.
— Вовсе нет, — отрицательно покачала темноволосой головой султанша, выглядя изумлённой его предположением. — Шехзаде Мурад по вашему приказу занимается воинским искусством с Серхатом Беем. Вчера я случайно застала их тренировку. Я хорошо владею луком и немного хуже мечом, потому попросила Серхата Бея взяться тренировать и меня, но он отказался, сказав, что без вашего приказа не пойдёт на это.
Повелитель теперь уже был не просто изумлён, а потрясён. Поднявшись из-за стола, он обошёл его и приблизился к сестре.
— Хочешь обучаться воинскому искусству? Зачем тебе это? Мурад обязан уметь держать меч в руках, тебе же это, наоборот, запрещено.
— Я знаю, — пожала плечами Нилюфер Султан, выглядя раздражённо. — Но это то, чем мне нравится заниматься. Я не создана быть султаншей, проводящей досуг за вышиванием, книгами и интригами. Я больше ни о чём вас не прошу. Только позвольте заниматься.
Вздохнув, султан Баязид некоторое время вглядывался в такие же, как у него, тёмно-карие глаза сестры, а после сдался, коротко кивнув. Разве возможно сопротивляться этому подавляющему взгляду, пронзающему насквозь?
— Будь осторожна, Нилюфер. Это может быть опасно.
Нилюфер Султан только снисходительно ухмыльнулась, но её взгляд был полон благодарности и признательности.
— Подожди, — неожиданно произнёс повелитель, когда она уже была у дверей.
Обернувшись, девушка в ожидании посмотрела на него и в целом насторожилась. Вдруг, передумал?
— Я знаю, что между тобой и матерью с сестрой трудные отношения. Но я прошу тебя уделить им своё внимание. Эсен Султан нуждается в твоей поддержке, а Михримах в твоём совете. Они, какими бы не были, твоя семья. Не отворачивайся от них.
Недовольно поджав губы, Нилюфер Султан неохотно кивнула темноволосой головой и, поклонившись, покинула покои.
Топкапы. Покои шехзаде Мурада.
Внимательно читая какую-то книгу, шехзаде Мурад расслабленно сидел на тахте в своих небольших покоях, когда в них вошла заплаканная Эсма Султан.
Подняв взгляд тёмно-карих глаз на сестру, юноша тут же отложил книгу на тахту и поднялся, смотря на неё с сочувствием и пониманием.
Они были близнецами и, конечно же, просто поразительно походили друг на друга. Словно половинки единого целого в виде мужского и женского начал — безупречно схожие внешне и полярно расходящиеся внутренне.
Она — чувства, безрассудство, веселье, ветреность и необязательность. Он — разум, рассудительность, серьёзность и, наоборот, обязательность.
— Ты в порядке? — с ноткой заботы в голосе поинтересовался шехзаде Мурад, когда сестра подошла к нему и вздохнула.
— Не знаю, — честно призналась она, пожав плечами. — Бабушке совсем плохо. Ещё и Эсен Султан устроила скандал из-за свадьбы Михримах. Валиде сама не своя, да и отец переживает. Всё это меня угнетает…
Разведя руки в стороны, он пригласил её в свои объятия, и Эсма Султан благодарно обхватила его руками за широкие плечи.
Поддержку она могла найти только у бабушки и брата. Мать была увлечена собственными переживаниями, да и они были далеки друг от друга для того, чтобы Эсма ей доверилась, а отца она знала плохо и также была от него далека.
— Чем занимаешься? — спросила султанша, когда они опустились на тахту. Взяв лежащую на ней раскрытую книгу, она хмуро вгляделась в написанное. — Итальянский?
— Да, — кивнул темноволосой головой шехзаде Мурад и усмехнулся одними уголками губ. — Вряд ли ты что-то поймёшь. Когда я занимался, ты предпочитала гулять в саду или творить какие-нибудь глупости вроде тайных побегов из дворца.
Укоризненно посмотрев на него, Эсма Султан тоже не сдержала улыбки.
— Я слышала, ты теперь занимаешься с каким-то беем воинским искусством. Отец об этом обмолвился, пока мы все были у бабушки.
— Да, занимаюсь. Если честно, он меня немного пугает, но он хороший воин и, думаю, многому сможет меня научить. Мне-то уж точно далеко до Нилюфер.
Эсма Султан изумлённо вскинула тёмные брови и посмотрела на него с любопытством.
— А причём здесь Нилюфер?
— Знала бы ты, как она обращается с мечом, — с неподдельным восхищением отозвался шехзаде Мурад. — Я и подумать не мог, что она способна на такое. Кстати, она тоже будет обучаться вместе со мной у Серхата Бея. Отец ей позволил. Вскоре отправлюсь в сад на занятие. Если хочешь, можешь посмотреть. Только при условии, что не будешь высмеивать меня.
— Ради этого и пойду, — усмехнулась Эсма Султан, но в её тёмно-карих глазах вспыхнула ревность.
Брат так искренне восхищался этой Нилюфер, которая её пугала и казалась ей грубой и невоспитанной. К тому же выяснилось, что у них есть нечто, что их объединяет, а её с братом ничего не связывало в силу их различий.
Топкапы. Дворцовый сад.
Ревность всё сильнее разгоралась в её сердце, когда она вместе с братом отправилась во дворцовый сад на их тренировку. Пока Серхат Бей отсутствовал, Мурад и эта Нилюфер в ожидании его прихода свободно разговаривали, смеялись и дружески пикировались, почти не обращая на неё внимания.