Даже когда он зашел в метро, журналисты следовали за ним, не переставая задавать вопросы. Звери старались обходить эту процессию во главе с гибридом. И, пожалуй, было даже неясно от кого они больше шарахались, от Кина, или от репортеров. Впрочем, многое указывало на второй вариант. Они до ужаса увлеклись этим занятием, не обращая внимания на то, что на них смотрит едва ли не все присутствующие, и не заметив, как подошли к лестнице. Всем скопом, они кубарем скатились вниз, вызвав приступ смеха у всех зверей, видевших это.
— Не надоело унижаться? — проронил Кин, проходя между развалившимися на ступеньках зверями.
«А этот день все лучше и лучше!» — подумал он, смотря на их растерянные морды. Когда репортеры оклемались, они поспешно ретировались, не желая быть засмеянными еще больше. На выходе из метро их сопровождали смешки и насмешливые взгляды.
Кину пришлось прождать около двадцати минут, прежде чем подошел нужный поезд. Когда он зашел в ближайший вагон, пара мамаш с детьми демонстративно вышли из него, пересев в другой. Они даже и не скрывали, что сделали это, чтобы быть подальше от гибрида. Да и он сам, пожалуй, не был этому удивлен. Вагон был полупустой, даже не все сидячие места были заняты, словно все обходили его стороной, будто он проклят. Лис уселся на сиденье возле выхода и оглядел немногочисленных присутствующих. Звери в вагоне все также смотрели на Кина, тихо переговариваясь и иногда показывая на него пальцами. Мелкие звери открыто боялись его, а крупные просто насторожились. «И что про меня успела насочинять желтая пресса?»
Доехав до нужной остановки, лис вышел из поезда. До департамента было лапой подать, но Кин туда не спешил. До брифинга оставалось еще минут сорок, а проводить это время в четырех стенах не хотелось. Да и он еще помнит, что крикнул тот носорог Бенджамину, когда они вчера выходили из участка. Конечно, его слова могли означать все что угодно, но Кин был уверен, что они имели отношение к нему. А интонация, с которой он это произнес… «Такое чувство, будто от меня только рады избавиться… Что ж, пускай обломаются…»
Примерно между остановкой и департаментом располагался небольшой проходной парк, даже скорее скверик. Несколько деревьев и лужаек, большое количество тропинок и небольшое озерцо по центру — вот и все, что было в нем, да и большего никогда и не требовалось. Оазис посреди каменных джунглей. В городе было несколько подобных мест, но это было самое родное, из тех что он помнил. Кин нашел одно старое дерево, стоявшее неподалеку от кромки воды — величественный, широкий дуб росший здесь уже с давних времен и надежно скрывающий в своей тени уставших путников. За эти годы, дерево казалось бы стало меньше или это лис настолько вырос?.. Кин присел под его тенью, облокотившись на дерево спиной и всмотрелся в спокойную водную гладь, покрывающую поверхность озера. Это было одно из тех немногих мест, где он мог почувствовать себя в безопасности, а теперь, еще и в одиночестве… Небольшой ветер заставил листву могучего дуба зашуметь и скрыть все внешние, ненужные звуки, пока вода покрывшаяся еле заметной рябью, бросала солнечные блики в его сторону…
Все такое знакомое, но теперь уже ставшее совершенно чужим… Когда-то, сюда приходила одна счастливая семья. Крольчиха, лис и их маленький ребенок. Тень дерева скрывала их от вечно палящего солнца, а близость озера успокаивала и умиротворяла. Лисенок любил залезать на это дерево, в то время как его родители раскладывали вещи на траве. Конечно, далеко он забраться не мог, все-таки слишком маленький был, но ему достаточно было оказаться, хотя бы в паре метров от земли. Когда родители заканчивали приготовления, они взбирались вслед за сыном, помогали ему добраться до одной большой ветви и просто разговаривали, сидя на ней. Так, в листве дерева, никто не видел их и не мог помешать. Это было их небольшим убежищем, от остального мира. Сколько же приятных воспоминаний связано с этим местом… Озеро, в которое папа как-то кинул маму, а после, взяв на лапы сына, сам бросился в воду. Получил же он потом от нее… Но спустя пару секунд, они уже вовсю резвились в озере и плевать, что они были в одежде, и плевать на всех остальных. Главное, что тогда они были по настоящему счастливы…
***
— Отдай! Это мое!
Детский возглас вывел его из воспоминаний, вернув в совершенно иную реальность. Кин навострил уши, поворачивая голову в сторону звука. Это была маленькая зайка, которая пыталась отобрать игрушечный кораблик у тигренка. Тигренок был выше ростом зайчихи и держал кораблик высоко над головой, не подпуская ее к нему.
— Да подожди ты, мелкая, я его только разрисую и отдам. — Ухмыльнулся он, смотря на безрезультатные попытки зайчихи.
— Ну пожалуйста, отдай! Это мой кораблик! Я тебе не разрешаю… — уже перешла на плач девочка, а тигренок просто смотрел и смеялся.
От этой картины у Кина защемило в сердце. Он ведь и сам был когда-то таким маленьким и практически беспомощным. «Только бы не переборщить. Все-таки он еще тигренок.» подумал он поднимаясь на ноги. Кин на ходу поправил форму, решительно приближаясь к зверятам. Они были настолько заняты своей «проблемой», что даже не заметили когда он подошел к ним.
— А тебе не говорили что младших обижать нехорошо? — Кин обратился к тигренку, стараясь выглядеть как можно более дружелюбно, — Отдай ей кораблик и извинись перед ней, — тигренок, увидев говорившего, встал в ступоре уставившись на него, так же как и зайка.
Малыш даже не двигался, но спустя несколько секунд все же заговорил:
— Эт-то же вы… Я вас по телевизору видел, — начал он немного отступая назад. — Вы тот ненормальный… Не ешьте меня! — закричал он, выронив кораблик, и побежал прочь.
Реакция тигренка слегка позабавила Кина, подхватившего падающий кораблик. «Надо же, какой нервный попался». Но когда он перевел взгляд на «жертву» конфликта, тут же пожалел, что решил вмешаться.
Маленькая зайка все еще стояла на месте, не смея пошевелиться, словно боясь раззадорить хищника. Ее крохотный носик беспрестанно дергался, уши повисли, а глаза расширились в ужасе. Кин прекрасно знал, что это означает, ведь он прожил столько лет в семье кроликов. Он постарался как можно осторожнее и плавнее вручить кораблик малышке. Но несмотря на все его старания, она все равно расплакалась и задрожала всем телом. Кин видел что с ней и хотел помочь, но в то же время понимал, что если прикоснется или заговорит, все может стать еще хуже. Он принял единственно верное, решение. Лис опустил кораблик на землю, перед зайкой, а сам пошел в противоположную сторону, в департамент. Главное — подальше отсюда. Подальше от рыдающей зайчихи, лишь бы только она успокоилась…
«В кого вы меня превратили?..»
***
Когда он подходил к департаменту, из дверей навстречу ему вышел Бен с сияющей на морде улыбкой. Но только завидев мрачного лиса, его улыбка сразу куда-то пропала:
— Здорово, Кин. Чего такой помятый? — лис не стал никак отвечать, остановившись перед ним, поэтому Бен продолжил. — Форму утюжить надо не раз в неделю, — немного осуждающе проговорил гепард, осматривая внешний вид напарника. — Видел бы тебя Шеф, оба получили бы нагоняев. На твое счастье, в связи с расследованием, мы не обязаны посещать брифинг, да и я уже отчитался перед ним, так что теперь мы можем продолжить работу, — проговорил он, направившись к служебной машине.
— Я за снаряжением.
— Давай, только не попадись на глазу шефу!
Кин без особого труда преодолел расстояние до арсенала, где его и встретила уже знакомая, суровая морда медведя. Хорошо, что хоть он не стал сегодня лезть, быстро выдав необходимое снаряжение. Когда Кин сел в машину, Бен пролистывал бумаги с местами жительства свидетелей.