Но он должен был. Должен! Ради всех, кого потерял, ради всего, что у него еще осталось. Уайлд как никогда жаждал мести и все эти препятствия только подкармливали эту жажду, разжигая неистовое огненное торнадо внутри него. Он должен был стерпеть это. Всего лишь стерпеть и идти. Идти по той дороге, что не предназначена для обычных зверей. Обычных…
Боль стала постепенно утихать. Тьма в глазах медленно рассеивалась и его мутному взору открывался переулок впереди, кирпичная стена, справа от него и кровь, стекающая с его пасти. Всё было расплывчато и не было возможности как-либо сфокусировать взгляд. Звон в ушах уже был не таким громким и он начал различать звуки извне. Кин слышал два голоса, раздающихся за его израненной спиной, но не мог различить ни слова. Были лишь звуки, отдаленно похожие на нормальную речь. Лис медленно закрыл свою пасть, ожидая новый приступ боли. Но его не последовало. Он осмелился провести языком по своим зубам и клыкам, проверив их целостность и снова ничего не почувствовал. Даже языка он не ощущал, словно его не было вовсе. Он попытался пошевелить лапой и ему это удалось. Тело вновь стало слушаться его. Вот только не так как раньше. Он отдаленно понимал, что лапа двигается, знал, куда перемещается и где она теперь находится, но не чувствовал поверхность, на которой она лежала, также как и не чувствовал саму лапу. Кин только слышал шорох, который она издает при трении его шерсти и формы об асфальт, но он не чувствовал этого трения, не чувствовал никакого сопротивления асфальта. Уайлд подобрал передние лапы под себя и начал приподниматься на них. Боли больше не было. Не было никаких ощущений, все они просто испарилось, оставив только бесчувственную оболочку. Он сел на ноги, осталось казалось бы простое, подняться на них. Кин оперся на стену рядом с ним и с помощью, силы воли, подкрепленной жаждой мести, он начал медленно поднимать свое тело. Наконец, у него получилось. Голова закружилась и Кин с трудом понимал где именно находится земля, а где небо. Только плечо, которым он опирался на стену, спасало его от неминуемого падения, давая такую необходимую точку опоры. В глазах всё плавало и все объекты представали лишь в виде расплывчатых, с неясными контурами, теней, из-за чего было невозможно на чем-либо сконцентрироваться. Однако нюх не подвел. Кин снова начал ощущать запах убийцы. Осталось только пройти по нему, а дальше…
Но ему мешают. Кин припал спиной на стену, пытаясь собраться с мыслями. Он повернул голову влево. Туда, откуда исходили голоса. Его затуманенному взгляду предстали две расплывчатые фигуры, стоящие на месте в нескольких метрах от него. Только они мешают ему и от них надо избавиться. Лис перекатился со спины на левое плечо и, приняв устойчивое положение, полез правой за тем, что может остановить их. Но была одна проблема, он всё никак не мог нащупать рукоятку оружия, ведь его тактильные ощущения больше не работали так, как должны были, точнее не работали вовсе. Но в конце концов, он смог это сделать. Лис достал Глок из брюк и навел его на ближайший силуэт, но сделал это слишком резко, и чуть было не потерял равновесие. Оружие в вытянутой лапе перевешивало его, как будто весило намного больше, чем полагалось. Оно тяжелело с каждой секундой, но опускать его было нельзя. Голоса смолкли вернув тишину и звон в уши лиса. Кин уловил, как один из силуэтов в сторону которых он навел пистолет резко развернулся и он чуть было не нажал на курок. Он не хотел причинять им вреда, но если ему придется… «Он не должен уйти.» Кин начал удаляться от них пятясь по стене назад и не опуская оружия. «Я не позволю ему.» Эти мысли придавали сил и помогали ему в его нелегкой задаче.
— Кто?! — сквозь пелену тягучей тишины, пробился этот вопрос и заставил вздрогнуть Кина. Он нервно повел ушами, но не смог различить, откуда он исходил. Может он был только в его голове? Может и так…
«Вы только мешаете,» — Уайлд шаг за шагом удалялся все дальше. — «Можете только оправдываться.»
И еще несколько шагов…
«Вы дали им уйти,» — Кин уже был не в силах держать оружие. Его лапа опустила ствол к земле и повисла безвольной плетью. — «Все повторяется…»
Лис дошел до поворота, не заметив этого. Плечо, которым он опирался, провалилось в пустоту и потянуло его за собой. Кин упал на землю, но боли больше не было. Больше ничего не было. Словно сон… Кошмар, в котором ты падаешь в бездну и достигая дна, не просыпаешься. Ты врезаешься в него, не ощущая никакой боли, а когда поднимаешься, дно под твоими ногами обваливается и ты снова падаешь в очередную бездну. Ты точно знаешь, что достигнув дна, ничего не почувствуешь, но все равно боишься этого момента. По мере твоего приближения к поверхности, страх будет только усиливаться. А вдруг сейчас? Вдруг сейчас я разобьюсь и мои кости раздробятся на мельчайшие осколки от удара об эти скалы?
Кин умудрился запихнуть пистолет обратно на свое место. Когда он поднялся на лапы, его стошнило кровью и он снова пошел по следу. Лис мог бегать на многие километры, не уставая и не сбавляя темпа, но сейчас у него больше не было на это сил. След был единственной вещью, что связывала его с реальным миром и он фанатично следовал ему. Безумно хотелось спать, но он не позволял себе сомкнуть веки. Его глаза по-прежнему не показывали четкой картинки, смешивая тени со светом и красками в единую мутную поверхность, из-за чего он плохо различал куда шёл, часто падая на землю, спотыкаясь об различные предметы и неровности. Но Кин, словно стойкий оловянный солдатик, поднимался снова и снова. Его мучила нестерпимая жажда, а собственная кровь, заливающая пасть, которую ему приходилось глотать, только усиливала это противное чувство. Ему было жарко, и он весь взмок от холодного пота. Из-за недостатка кислорода его дыхание с каждой минутой всё больше и больше учащалось, как и сердцебиение, но лис всё так-же упорно шел по следу.
Он добрался до границы Сахара-сити. След вел дальше, по проходу внутрь термальной стены, которая обеспечивала этому району более жаркий климат, чем в соседнем, Центральном. По мере приближения к стене температура только усиливалась, ведь именно на ней были расположены климатические установки. Кин прошел к пешему проходу через стену. Проём был рассчитан на огромное количество зверей, но сейчас по нему брёл лишь один. Тишина давила на него и обволакивала со всех сторон. Чем дальше он заходил, тем прохладнее становилось. Такое резкое изменение климата, только ухудшило его состояние. Несмотря на то, что температура в Центральном районе была намного ниже, ему стало еще жарче. Внутри его тела словно топилась гигантская печь. Ветер обдувал его шерсть и шкуру, сплошь покрытую потом и кровью. Он заставлял дрожать всё его тело. Началась лихорадка. Кин не знал, что с ним. Он просто не заметил, что все швы на лапе разошлись и всё то время, пока он гнался за призрачным шансом, он медленно убивал себя, теряя кровь из открытых ран. И теперь ставшая уже привычной серая пелена тумана, застилавшая взор, внезапно стала приобретать багровый оттенок. Из-за этого видимость только ухудшилась. В попытке смахнуть эту неосязаемую преграду лапой, Кин только ухудшил положение. Теперь же на глазах была уже не просто полупрозрачная завеса, а полноценные пятна крови с его лапы. Но нельзя было обращать внимание на такую мелочь, нужно идти дальше.