========== Часть 13 - Начало ==========
Когда он вырвался из объятий морфея, события прошедшего дня тут же промелькнули перед его глазами и отчаяние вновь подчинило его. Он резко встал с койки, опрокинув её, и напугал врача стоявшего рядом. Резкая боль пронзила плечо, повалив больного на пол. В глазах тут же потемнело, а от гулкого удара головой об кафельный пол, зазвенело в ушах.
— Санитары! — врач оставила опустевшую капельницу и поспешно выбежала в коридор.
Зверь, рыча от боли, попытался подняться на ноги, и катетер, вставленный в его вену, натянул трубку, ведущую к капельнице. Стойка от капельницы опасно накренилась в его сторону и через секунду обрушилась на него. Отчаянный крик последовал за взрывом боли, от вонзившейся в его израненное плечо стойки, но даже она не смогла остановить его.
Двое санитаров вбежали в палату и встретили разъяренного зверя, пытавшегося вырваться наружу. Они не стали упрашивать, а сразу набросились на него, собираясь обездвижить. Только очнувшийся пациент, был слишком слаб, чтобы оказать им достойное сопротивление, да и рана дала о себе знать. Докторам не составило труда скрутить его и, поставив койку на место, перенести вырывающегося пациента туда.
— Пустите меня! — после этих слов санитары только сильнее прижали его к больничной койке.
— Сэр, пожалуйста, успокойтесь…
— Успокойтесь?! — он всё больше и больше впадал в бешенство, переходя на рык. — Что с ним?!
— Держите его! — хищник ощетинился и высвободил лапу. Он полоснул когтями ближайшего санитара, но тот никак не отреагировал на порезы и, снова схватив лапу пациента, вернул её на прежнее место, сдавив на запястье.
— Где он?! — зверь в отчаянии пытался сорваться с каталки или же достать того, кто держит его зубами. Но его прижали слишком крепко и клыки лязгали в воздухе, не достигая своей цели. — Скажите!
Убедившись, что зверя держат крепко, врач подошла к санитарам. Они немного посторонились, пропуская её вперед. Она достала шприц со снотворным из кармана своего халата и быстрым, отточенным движением вонзила его в вену буйного пациента.
— Он жив?! Прошу! Ответьте мне! — его голос срывался от крика, местами обрываясь, но он так и не услышал ни одного ответа на свой вопрос. Ему нужен был ответ, нужен был как никогда, но он не мог его получить. Больше не осталось никаких сил, чтобы продолжать вырываться и слезы отчаяния заполнили его глаза. Зверь осип и заговорил еще тише, прерывающимся голосом. Он нашёл чьи-то глаза во тьме палаты, и вложил все отчаяние в свои слова, лишь бы только они ответили…
— Мой сын, Гарри, он в порядке?..
***
≪Дышать… А стоит ли?≫
Писк приборов поначалу сильно раздражал, но постепенно Кин свыкся с ним. Это не больница — единственное, в чем он был сейчас уверен. Нет того специфического запаха, присущего таким местам. Запаха лекарств, больных, стерильности… Нет, совсем не то… Это больше похоже на дом Гарри, который они когда-то ремонтировали. Да… Древесный запах ощущался повсюду и воздух был немного спертый, словно эта комната давно уже не проветривалась. Вот только пыли не было, а значит, она недавно тщательно убиралась. Еще один глубокий вдох и едва уловимый, цитрусовый аромат добрался до его рецепторов. Где же он?
При всём желании, лис не мог пошевелиться. Слабость проникла в каждую клеточку и пока не собиралась отступать, полностью обездвижив. Его веки были слишком тяжелы, чтобы раскрыть их. Что-то давило на них снаружи и не позволяло ему открыть глаза, чтобы оглядеться вокруг. Нечто подобное было и с пастью, похоже она была обмотана бинтом или чем-то наподобие этого. Во рту было настолько сухо, как будто он несколько дней питался одним только песком и теперь каждый глоток ощущался, словно наждачкой проходились по горлу. Даже язык будто прирос к нёбу и каждый вдох давался с трудом, ведь одеяло давило на грудь, вытесняя воздух из легких.
Все же жив… Теперь он убедился в этом, когда от его очередной попытки двинуться, острая боль возникла внутри пасти. Её остаток ещё долго блуждал внутри его черепной коробки, пока окончательно не успокоился, вновь вернув ему сомнения. Он не должен быть жив, ведь он этого не заслуживал и где-то глубоко внутри он уже давно желал уйти, чтобы больше никогда не возвращаться…
Его дыхание остановилось и монотонный писк приборов начал постепенно учащаться, нарастая все с большой скоростью. Сердце забилось в бешеном ритме и каждый его удар, все громче отдавался в ушах, скрывая за собой звуки от приборов. Давление все больше нарастало, пока не появилась невыносимая боль внутри головы. От удушья, спазмы сжали его горло и вызвали кашель, вырывающийся наружу сквозь перевязанную пасть. Он шумно выдохнул и жадно втянул в себя новую порцию воздуха, а кровь быстро распространила кислород по всему его телу, постепенно успокаивая сердце.
«Уйти и не вернуться… Слишком просто сказать и так тяжело решиться. Но тогда, я уже был готов на все, чтобы избавиться от собственных мучений. Видя счастье других, я всегда проклинал тот день. Проклинал всех кто был рядом, проклинал себя и непричастных тоже. Но особенно, я проклинал их, тех кто оставил меня одного, против всех… И это казалось единственным выходом, если бы только не…»
Резкий звук, открывающейся двери, затмил навязчивый писк, и его уши сами собой чуть-чуть приподнялись, повернувшись в сторону того, кто вошёл в комнату. Его план сработал и неизвестный зверь подошёл к нему, стуча копытами об пол и производя ими характерный звук. Пол был деревянным и некоторые доски потрескивали под весом вторгнувшегося зверя, что ещё раз доказывало, что это была не больница. Но если этот зверь пришёл, значит Кин находится под постоянным наблюдением и стоило ему задержать дыхание, как тут же пришли проверять его самочувствие. Но кому все это нужно?
— Очнулись значит…
Незнакомый мужской голос… Кин его впервые слышал, но при этом, он вызывал некоторое доверие. Спокойный, даже в чем-то ласковый тон, присущий некоторым старикам, не излучал ничего, кроме заботы или же озабоченности. Зверь немного приподнял голову лиса над подушкой и что-то развязал на затылке. Давление на веки спало, а после нескольких его движений и вовсе пропало.
— Можете открыть глаза, — произнес он, когда положил голову лиса, обратно на подушку.
Дважды просить не пришлось. Титаническим усилием воли Кин смог немного приоткрыть веки, но был тут же ослеплен солнечным светом, озарявшим эту комнату, и зажмурился.
— Не торопитесь, спешить нам некуда…
«Ошибаешься…»
На этот раз, вышло намного лучше, ведь он смог увидеть, где находится. Большие окна находились справа и, скорее всего, по обеим краям от его кровати. Он не мог двигать головой и довольствовался лишь тем, что было перед ним. Богатые гравюры и эстампы всюду покрывали стены комнаты, а на потолке высотой под три метра, можно было разглядеть сложную лепнину. Уже только это, говорило о том, что хозяин этого дома очень богат, ведь позволить себе такое мало кто сможет. Но вот что странно… В окнах не наблюдалось ни одного здания. Только небесная синева виднелась с его угла обзора.
Кин не увидел того, кто говорил, пока этот зверь сам не вошёл в его поле зрения. Старый козел в белом халате и рубашкой под ней, приставил табурет к кровати и уселся на него. Он явно следил за собой, ведь его белая шерсть была тщательно вычесана, а бородка аккуратно подстрижена. Усталый, проницательный и мудрый взгляд, виднеющийся из-под очков, сразу выдавал его. Одним своим видом, доктор сразу давал понять, что он знаток своего дела.