— Не боишься мне такое рассказывать?
— Нет. Вот и тебе не стоит бояться.
— Я боюсь не только Бига. Тот кого ты сейчас лечишь, — Мэри ненадолго замялась и её хвост немного приподнялся, — он убил нескольких зверей, понимаешь? И не незнакомцев, а своих друзей, которым он доверял. Ты можешь представить хоть одну причину, по которой кто-то может такое совершить? Всё это произошло за каких-то пару часов и после всего этого, он оказался у меня дома. И когда он меня заметил… — Мэри нервно одернула плечами и остановилась в паре шагов от последней двери. Она взволнованно посмотрела на доктора, который в задумчивости поглаживал бородку, внимательно слушая каждое её слово. — Он был отравлен?
— Отравлен? Я бы так не сказал, хотя в его крови и есть аномалия…
— Может это горлодеры?
— Что? Нет, — усмешка показалась на его лице, — конечно нет. Деточка, что навело тебя на такие мысли?
— Я не знаю, — Мэри скрестила лапы на груди и снова отвела взгляд, — Я читала о них недавно. И то что я видела, напомнило мне об этом. Он бессвязно говорил, рычал, двигался…
— Здесь нет ничего удивительного. Такое случается когда теряешь большое количество крови. Разум затуманивается, глаза не видят, уши не слышат. Но никаких следов горлодеров или подобных веществ в нём не было, иначе я бы знал — поверь мне.
— Но тогда, я больше не могу представить никакой другой причины. Я его прикрыла, понимаешь? Отдала мафии на лечение, задолжав ей. И всё это ради…
— Что я говорил про «накручивание»? — перебил её козёл не желая больше видеть как лисица с каждым словом всё мрачнеет. — Ты веришь в его невиновность, хоть и говоришь обратное. Я это вижу. Не стоит сомневаться в правильности своего выбора сейчас, вскоре все итак станет ясно. Скажу тебе по секрету, ты здесь не по воле Бига, а по воле его деда.
— И что это значит?
— Я не знаю, но на моей памяти он никому не оказывал такое внимание, как твоему другу, а значит что-то тут и вправду нечисто и каким-то образом связано с мафией. Но сейчас твоё задание выспаться, иначе совсем здоровье испортишь, — он открыл дверь и пропустил её вперёд. — Может принести тебе снотворного?
— Нет, не нужно.
— Тогда отдыхай, а я проверю нашего знакомого.
— Спасибо Эдмунд.
— Не за что, — улыбнулся доктор, закрывая дверь.
***
Когда Мэри проснулась, её глазам предстало совсем не то, что она ожидала увидеть. Она снова у себя дома и ночной ливень громко стучит по окнам и крыше, заглушая любой звук внутри. Совсем как в ту ночь. Нет, это и есть та ночь. Её одежда всё ещё мокрая, как и шерсть прилизанная к телу с головы до ног. Холодная дождевая вода так и стекала с неё на деревянный пол, оставляя за хвостом водные разводы. Но когда она вошла в гостиную, она остановилась боясь пройти дальше. Мэри не двигалась, чтобы не издать ни единого звука и не отводила взгляда от гибрида, лежавшего на боку спиной к ней. Но потом, что-то заставило её подойти ближе и перестать бояться. Ему было плохо, она это чувствовала, видела, слышала:
— Кин! — она дрожащей лапкой дотронулась до его слипшейся шерсти на спине, ощутив весь тот жар что исходил от него. Его била лихорадка, а от прикосновения он бессознательно выгнулся и замер на несколько секунд. Пока он был без движения, Мэри рассмотрела бинт, лохмотьями свисающего с его плеча. Его белизна уже давно сменилась темно-алым цветом. Зияющая рана виднелась под ним, а кровь стекала с одного из развязанных лоскутов, ежесекундно, по капле опадая на пол.
— Кин, — лисица перевела взгляд на его лицо и внутренне ужаснулась тому, что стало с ним. Раздробленные клыки не скрывала губа, чей словно вырванный ошметок свисал рядом, держась на остатке кожи. — Ты меня слышишь? — она шептала и, пересиливая себя, пыталась разглядеть хоть какой-то отклик на его искаженной от боли гримасе.
И она его увидела. Уши чуть поднялись и слегка повернулись в её сторону, когда Кин сильнее поджал под себя лапы и снова затрясся в лихорадке, плотнее сомкнув глаза и тихо зарычав, обнажив неровный оскал.
— Сейчас, — Мэри непослушными пальцами старалась найти нужный номер на телефоне, не смея отойти и всё также касаясь его. — Потерпи, слышишь?! Тебе помогут… — волнение заставило её голос дрожать, и она была больше не в силах произнести что-нибудь успокаивающее ему или же себе.
Мэри нажала на вызов, но так и не успела поднести телефон к уху. Кин неожиданно развернулся, резко выбив мобильник и навис над ней, прижимая к полу. Страх вернулся с при умноженной силой, и она даже не заметила, как инстинктивно упёрлась всеми лапами в его тело, пытаясь не дать ему приблизиться к себе, но и это его не остановило. Мэри не успела вскрикнуть, а обнаженные клыки гибрида уже коснулись её шеи, готовясь сомкнуться на ней в следующий момент.
Звонкий гудок прервал безмолвную тишину, вернув испуганную лисицу в чувство. Клыки ещё касались шеи, и она боялась совершить любое движение, ведь оно могло стать последним. Жар от нависшего над ней тела ощущался всё сильнее, как и лихорадка охватившая его. Мэри затряслась от испуга и жалобно заскулила, пытаясь воззвать к одичавшему и привести его в чувство:
— Кин, пожалуйста! — она в страхе зажмурила слезящиеся глаза, слабо надеясь на чудо. — Это не ты…
Клыки сомкнулись и обжигающее дыхание вырвалось из его пасти, вместе с едва слышным гулом. Кин не вспорол кожу, а только натянул мокрую шерсть на шее, словно пытаясь вытянуть всю влагу с неё и причинив самую малую боль. Мэри чувствовала, как он всё больше тяжелел, пока его лапы не разошлись в стороны и Кин не повалился на бок, прижав Мэри к себе и став совершенно недвижимым. Он снова впал в лихорадку.
Сердце Мэри отбивало невообразимый ритм и казалось вот-вот не справится с этой нагрузкой, а горячее, учащенное дыхание каждый раз чувствовалось ухом, словно гибрид дышал прямо в него. Когда лисица раскрыла глаза и медленно повернулась в его сторону, он неразборчиво зашептал и только иногда, она могла что-то разобрать:
— Прости… — Кин сильнее прижался к ней, зарывшись в мокрую одежду и шерсть, впитывая собой весь холод с её тела.
Пальцы на её упирающейся лапке ощутили едва слышимое, бешеное биение сердца, гулко отдающееся в груди гибрида и Мэри прекратила отстраняться, поняв, что он больше не причинит вреда. Она освободила зажатые лапы и, неуверенно, боязливо обняла его, прижавшись в ответ и опустив на него холодный хвост. Лихорадка медленно начала спадать, и ритм сердцебиения успокаивался, а хватка Кина с каждым мгновением всё больше слабела.
— Это я… — его потухшие зеленые глаза чернели и, словно не видя ничего вокруг, смотрели в пустоту, когда он произносил слова. — Я убил…
***
Желанное пробуждение пришло внезапно и лисица испуганно коснулась шеи, но клыки её больше не обхватывали. Лисица так и замерла, вслушиваясь в тишину и ожидая, пока её глаза привыкнут к ночной темноте, и пока сердце не прекратит отбивать бешенный ритм в груди. Ей приснился кошмар совсем недавно бывший реальностью и накрепко запечатлившийся в её памяти, и теперь он преследовал её даже во сне, напрочь лишив покоя. Она приподнялась на кровати и убедившись, что она одна в этой комнате, плотнее закуталась в простынь обернувшись хвостом, будто ища в этой тонкой ткани убежище. Но ничто не могло защитить её разум от тревожных мыслей и вопросов оставленных без ответов. Сон напрочь покинул её, не принеся никакого облегчения, а только монотонную и не сильную головную боль. Когда ей надоело терпеть и ждать пока боль утихнет, она поднялась с кровати, чтобы воспользоваться хоть какой-то частичкой свободы оставленной ей. Мэри накинула всё ту же одежду в которой приехала, прежде чем выйти в коридор, который в отличии от её комнаты был залит искусственным свет. Тут было пусто как и днём, и она без труда прошла по нему до массивной двери ведущей наружу. «Как её открыть?» Лиса еще раз осмотрела эту громадину, повторно убедившись что самостоятельно она этого сделать ни за что не сможет. Когда Мэри собиралась пройти дальше по коридору, в поисках кого-нибудь кто сможет помочь ей в это позднее время, дверь внезапно пришла в движение. Она медленно отворилась выпуская лисицу наружу, но не было видно никого кто бы её открывал, а едва слышимые металлические скрежетания наводили на мысль, что дверь как и ворота управлялись дистанционно. Мэри обернулась и заметила небольшой глазок камеры над лестницей, наведенный как раз на неё. «Вот как всё устроено…»