Тамара не выдержала. Она не стала стучать в дверь, а просто послала волну беспокойства и безграничной любви, что Никита сам встретил её на пороге кабинета, обнял и зарылся в густую копну волос любимой женщины, как он всегда делал, когда стоял перед каким-то важным выбором.
— Перестань себя накручивать, — Тамара привычно «подкачала» энергию в мужнину «кольчужку», залатав крохотные прорехи в аурном контуре, и подтолкнула Никиту к креслу, после чего села ему на колени, обвив шею руками. — Если десятки квалифицированных Целителей не могут помочь Шереметеву, то ты и подавно не должен работать за них. Твоя затея, как ни странно, сработала, пусть и косвенным образом. Зато выиграла ещё немного времени для эскулапов.
— Я вдруг почувствовал, что могу проиграть, — признался Никита, поглаживая колено Тамары через ткань платья. Его движения были умиротворяющими больше для него самого. — Впервые в жизни ощутил, что кто-то сильнее меня.
— Тебя это настолько огорчает? Всегда найдётся специалист, который переиграет непобедимого на своём поле, — пожала плечами жена. — Некротическая рунная магия — это не твоя специализация, здесь ты бессилен что-либо сделать, если не изучишь хотя бы азы. Уже то, что найден действенный приём, радует. Значит, ты на верном пути. И если Шереметев умрёт, не вздумай брать на себя вину.
— Да не в вине дело, а в моей профессиональной гордости.
— Глу-по-сти! — раздельно произнесла Тамара и шутливо потрепала супруга за нос. — Иногда мне кажется, ты не изжил из себя рефлексы пубертатного периода. Отец четырёх детей, пора бы обрасти непробиваемой эмоциональной шкурой, а всё мечешься в поисках самого себя. Ты и так обогнал многих по своим способностям во многих сферах. Знаешь, я сначала не поверила, что именно тебе пришла в голову мысль обезопасить нашу семью от претензий Шереметевых, а не господину Апраксину, но он был настолько убедителен, что я возгордилась таким умным мужем!
Теперь её ладонь взъерошила волосы на макушке Никиты, снова насыщая аурный контур жизненной энергией. Волхв млел, ощущая необыкновенную лёгкость в теле; вся грязь, скопившаяся внутри, вдруг стала осыпаться сухой пылью под напором свежести, а вместилище его Дара засияло как умытая после дождя листва.
— Ну как? — улыбнулась Тамара, почувствовав изменения. — Получше стало?
— Великолепно, — выдохнул Никита. — Вот что значит — Берегиня. Хотел всё время спросить, а ваша специализация всегда ограничивается Стихией Воды?
— Ну, первые Берегини всегда у воды жили, — жена уткнулась носом в его висок. — Отсюда и Дар, которым мы оперируем. Для закрепления терапевтического и психологического эффекта загляни сегодня в спальню Даши. Поверь, завтра будешь как огурчик выглядеть.
— Можно и сейчас, — пробормотал Никита, проведя рукой по бедру супруги.
— Кажется, перестаралась с насыщением ауры! — усмехнулась Тамара, легонько пристукнув по шаловливым пальцам волхва. — Ну не здесь же!
Излишне резко для такого момента телефон взорвался знакомой мелодией, которую Никита поставил на звонок Ольги.
— Как невовремя, — вздохнул он, когда Тамара со смехом выпорхнула из его объятий и подала ему телефон. — Слушаю, сестрёнка.
— Никита! Никита! — верещала Оля, что было для неё несвойственно. — Князь глаза открыл! Представляешь!
— Не буйствует, руками не машет? — Назаров испытал великое облегчение. Раз вышел из комы, значит, его методика действует!
— А почему он должен руками махать? — озадачилась девушка.
Никита рассмеялся.
— Да я шучу. Ничего пока не предпринимайте, я скоро буду.
— Хорошо, ждём!
— Опять к подопытному кролику поедешь? — укоризненно покачала головой Тамара. — Вечер на дворе.
— Надо проверить, интересно же, — Никита прижал её к себе и поцеловал, за что был прощён.
В Вологду он выехал в сопровождении Слона, Москита и Лязгуна, а впереди по трассе летел ещё один «Вихрь». Домчались быстро. Никиту на выходе из лифта ждал один из знакомых ассистентов с халатом в руках.
— Из палаты никуда не переводили, там и лежит, — докладывал на ходу парень, не обращая внимания на топающих позади Слона и Лязгуна. Никита на всякий случай решил взять с собой личников, если Шереметев вдруг начнёт буйствовать. Выход из магической комы непредсказуем.
— Какая реакция? Спокоен, нервничает или пытается подняться?
— Нет, с этим порядок. Лежит, глазами потолок изучает, — ассистент распахнул широкую дверь и запустил туда хозяина «Изумруда» и его телохранителей, а сам остался снаружи.
В комнате, которую когда-то переделали под нужды больных, и где лежали в своё время Ромка Елагин и княжич Строганов, теперь была предоставлена князю Шереметеву. Возле кровати сидела Оля и профессор Кошкин. Он мерил давление, пульс, светил в глаза маленьким фонариком, и почему-то хмыкал.
— Как дела? — Никита посмотрел на неподвижно лежащего князя, смежившего веки.
— Реакция слабая, но всё-таки есть, — Артём Данилович с треском разлепил манжету тонометра. — Давление повышенное, но не столь критичное для человека его возраста и с наличием Дара.
— А сейчас с ним что? Опять в кому впал?
— Нет, просто глаза закрыл, — ответила Оля и вскочила на ноги. — Ты садись, братик, посмотри на своё художество. Я тебе по телефону говорить не стала…
Хмыкнув, Никита занял место девушки, откинул одеяло, бесцеремонно задрал вверх пижаму и уставился на разноцветье рисунков. Его руническая защита налилась тускло-золотистым сиянием и начала продвигаться вверх, словно росток из семени. Точнее, несколько ростков. Они охватывали чёрные щупальца по краям и не давали им активно расти. В некоторых местах золотистые корешки сплелись в замысловатые узоры, выбеливая кожу.
— Вчера этого не было, — пояснил Кошкин, тоже с интересом разглядывая разворачивающуюся перед ним борьбу двух магических противоположностей. — Утром, конечно, я отметил активность защитной татуировки, но решил подождать. Князь очнулся несколько часов назад, мы его покормили через зонд, он снова уснул. Нужно было удостовериться, что выход из комы не случаен. Только после этого я разрешил Ольге Викторовне позвонить.
— Я… в порядке, — вдруг прошелестел голос князя. — Где я?
Говорил он довольно внятно, без труда, что подтверждало версию Никиты о какой-то иной природе некротического заклятия. Человек столько времени находился в бессознательном состоянии, мог и вообще потерять возможность осмысливать ситуацию.
— В «Изумруде», Василий Юрьевич, — ответил Никита. — Я взял на себя смелость лечить вас.
— В корыте?
— Сначала там, — усмехнулся волхв, поняв, что речь идёт о биокапсуле. — А потом применил иной метод воздействия. Если я правильно оцениваю ситуацию, заклятие начинает ослабевать.
— Хорошо, — прошептал Шереметев, так и не открыв глаза. Через мгновение он уже спал. Это было понятно по его мерно вздымающейся и опускающейся груди, спокойному дыханию.
— Организм сам знает, что ему делать, — Кошкин облегчённо вздохнул и встал. — У меня было подозрение насчёт блокировки искры. Магия смерти деструктивно воздействовала на неё, а ваша татуировка, Никита, помогла ей выдержать бесконечные атаки. Теперь идёт обратный процесс. Искра насыщает энергией вязь рун, а та, в свою очередь, давит на черноту. Я от вас не отстану, барон, пока вы мне не раскроете всю механику рунической медицины.
— Только не сейчас! — Никита в шутку выставил перед собой ладони. — Когда князь выздоровеет полностью, пройдёт курс реабилитации, вот тогда мы с вами и поговорим за рюмкой чая!
— Охотно поддерживаю эту идею! — воодушевлённо воскликнул Кошкин, на что Оля только фыркнула, но в её глазах светилась гордость за Никиту.
Они покинули палату, чтобы не беспокоить Шереметева.
— Полное молчание по состоянию князя, — предупредил Никита профессора. — Ничего не говорите, а то родственнички набегут с воплями радости. Ни Александру, ни Велимиру в том числе не нужно давать инсайдерскую информацию. Приставьте на ночь сиделку, на всякий случай. Оля, тебе придётся ещё немножко пострадать за медицину. Вдруг какие осложнения…