А Мэл уже командовала: — Атис, размести всех пожалуйста, Тайи сейчас занят, потому все эти люди на твоем обеспечении, — подхватила Хенола под руку и потащила к лестнице. — Идем, я хочу знать все.
— А как же Мерсил?
Мэл замахала руками и повернулась к улыбающимся Анн и Питеру: — Развлечете мадам елку?
— Не переживай. Конечно, в самых лучших традициях, — тут же отреагировал Анн.
— Ой, еще же фаворит?
— И его развлечем. Накормим, спать уложим, — улыбнулся Питер.
— Я много пропустил? — теперь уже Хенол подхватил ее под руку и направил к лестнице, где выстроился весь штат слуг, так всем было интересно.
— Я так много должна тебе рассказать, — кивая в такт, говорила Мэл, — но и ты мне все расскажешь!
— Обязательно, вот только вымоюсь и постригусь, ненавижу, когда волосы длинные.
ГЛАВА 45 Я так соскучилась…
Мэл спешила, спешила рассмотреть, вылечить и просто остаться с ним один на один. Его не было, кажется так долго… А Хенол, идя широким шагом за своей госпожой, ухмылялся в отросшие усы и лишь сильнее сжимал ее ладошку. Такую теплую, нежную и еще пока не верил, что ему вообще удалось вырваться из катакомб, спасти не только себя, но еще и десяток мужчин. Он шел за Мэл и вдыхал аромат ее духов, сладковатый запах роз, заставлял его ноздри трепыхаться, а сердце бешено колотиться.
Уже в ванной стягивая с его плеч остатки рубашки и ахая над его ранами, Мэл выпустила свою магию, чтобы вылечить, залечить рубцы и просто снять напряжение: — Как же так? Почему? — причитала она, проводя пальчиками по зарубцевавшимся шрамам.
Хенол встав под струи воды, выдохнул и тихо спросил, опуская взгляд черных глаз к кафельному полу, в которых сейчас даже зрачков не было, лишь было желание, чтобы она не уходила. Только не сейчас: — Может, поможешь? Мне сейчас нельзя много напрягаться, сама же говоришь, что я так сильно ранен, что мне нужен покой.
Мэл спохватилась: — Да, да, — расстегивая шнуровку платья на груди, оторвала взгляд от лент и взглянула в черные глаза молодого человека. Там был голод. Звериный, который не унять просто рассматриваем ее оголенных кусочков тела. Он хотел большего. И Мэл задрожала. Нет не от страха, от понимая того, что в этот месяц у нее будет много любви, ибо этот мужчина тоже хочет кусочек счастья.
«А говорили, тебе надо отдыхать, набираться сил. Да они меня заездят до того, что вскоре встать с кровати не смогу» — смеялась Мэл мысленно, именно так, наслаждаясь тем каким голодным взглядом, которым сопровождает каждое ее движения Хенол, и продолжая вынимать ленточки, заколочки из платья. Она улыбалась, а стоящий под струями воды Хенол, намыливал себя с таким остервенением, что кажется сейчас кожу сотрет. А Мэл наблюдала и наслаждалась его телом, совершенными кубиками пресса, шикарными бедрами и вставшим от желания членом, вибрирующим от того, что его хозяин весь дрожал от нетерпения. Но веревочки когда-то должны были закончиться, а вода должна была смыть всю грязь с совершенного тела… И теперь уже Хенол наслаждается тем, что в его руках совершенное тело его женщины трепещет от страсти. Теплая, нежная кожа под его руками горела огнем. А когда он коснулся ее губ, она застонала, так давно она не ощущала себя слабой в его руках. А Хенол лишь сильнее прижал ее к себе, захватывая ее мокрые волосы, наматывая их на кулак, заставляя откинуть голову назад и впиваясь в ее шею, захватывая зубами ее кожу и слушая как она стонет от того что сейчас он делает. Взрыв боли и тут же нега… А Хенол продолжал. И каждый его поцелуй — разряд тока под ее кожей, уносящий ее, теряющую землю под ногами.
— Как же я соскучился, — шептал Хенол, пытаясь пробиться сквозь ее ресницы, увидеть ее глаза, увидеть там себя и понять что именно сейчас он один единственный в ее жизни. А Мэл тонула в ощущениях, такими они были обжигающими, и она раскрыла глаза, чтобы перехватить инициативу, захватывая его волосы и оттягивая его голову чуть назад, чтобы впиться в его губы, тут же языком дотрагиваясь до его зубов. — Я не железный, больше не могу.
И вот ее ноги обхватывают его бедра, а его руки обхватили ее ягодицы, чтобы сжать их и больше не отпустить, прижать к теплой стене, приподнимая ее расслабленное тело и тут же опуская на член, входя сразу без подготовки на всю его длину. Мэл выгнулась дугой, а Хенол легко прикусил сосок, и тут же лизнул, заставляя ее сердце бешено пуститься вскачь от того, что он творил с ее телом. А она истекала соками, все грани стерты, здесь и сейчас есть только она и он, с его безумным взглядом и она с улыбкой, в которой видно счастье от обладания этим мужчиной. И пусть она сейчас в его руках, но он ловит ее дыхание, ловит ее взгляд и готов сделать все чтобы она ему улыбнулась, чтобы ее глаза наполнились негой, которую он в эту минуту создал своими поцелуями и своим телом. Его поцелуи торопливы, он голодный, но и в то же время он любит подводить свою женщину медленно к апогею, чтобы она кричала от наслаждения, чтобы хотела и ждала концовки, чтобы сама просила ее. В любви нельзя спешить, вот и он медленно двигается в ее глубинах, хотя так и хочется все закончить быстро и сразу, чтобы потом начать все с начала. Он так этого долго ждал, он так к ней долго шел, что сейчас каждый ее поцелуй для него как лучик солнца, как вода для усталого путника.