— Уехать хочу, сразу после Испытания, — задумчиво ответил Николай. — В Первом, говорят, уже даже электромашины по улицам пустили, да и город там большой, не то, что этот.
— А как же Испытание, вдруг ты его пройдешь? — спросила Янка.
— Я-то? — удивился Николай. — У нас со всей ветки метро из семи городов только Лан, братан его, — он махнул рукой в мою сторону, — умудрился пройти за последние, даже не вспомню, сколько же там лет уже прошло? В тот год, говорят, в Четвёртом ещё какой-то девчонке удалось завершить Испытание!
— Семь лет прошло, — ответил я, вспоминая.
— Да! А её Лерой звали, вроде бы. Но всё равно, не верю я во всю эту чушь, ну неужели в их огромный Золотой город за двести лет только двоим удалось попасть? И потом, что с ними стало? Я лично даже участвовать не буду, и вам не советую.
Все притихли. Когда тебе с детства как мантру, как молитву твердят, что ты должен пройти Испытание, ты должен то, должен сё — это воспринимается как повседневная часть твоей жизни. Для кого-то это становится пока несбыточной мечтой — для меня. Больше всего на свете я мечтал увидеть Золотой город, взобраться по той лестнице, что снилась мне во сне, и увидеть, найти… Я так хотел узнать, что может ждать меня после, но и страшно боялся этого, так как не знал, что стало с Ланом.
Мы медленно, на большом расстоянии и с опаской обошли лавовый накопитель. Затем было ещё два-три перехода по каменным мосткам, перекинутым над бездонной пропастью, внизу которой текла лавовая река. И пока мы переходили, Яна больно вцеплялась мне в руку. Потом мы вышли к широкому, слабо освещённому спуску, идущему в сторону Станции.
— Антоха, покажи хоть, что ты там сумел достать? — спросил Николай.
Антон развернул полотно, и в свете фонарей, а также лавовых отблесков замерцал длинный и узкий серебряный меч.
— Вы этим, что ли, жаглов бить решили? — спросила Яна.
— Не мы, а вон пускай твой Алан им управляется. Он нынче у нас натренированный арматуриной махать, — засмеялись товарищи.
— А с чего вы решили, что серебряным мечом будет легче? — спросил я.
— Тебе же твой любимый учитель по истории ещё в прошлом году рассказывал, что раньше их так убивали, когда серебро ещё относительно было доступно. А сейчас — током отгоняют. Мелкие не сунутся, а крупных, слава Богу, никогда и не встречали.
— Сами возитесь со своим мечом, моя арматурина, как вы её называете, покрепче и потяжелей вашей безделушки будет, — ответил я.
— Да как хочешь! — засмеялся Николай.
Глава 3
К Станции мы подходили в задумчивом молчании. Это было огромное остеклённое здание, закрытое снаружи стальной решеткой, по которой проходил мощный электрический заряд, потрескивающий и пускающий в разные стороны сеточку мелких голубых искр, которые отражались в больших чёрных окнах.
Я пробрался в пустую охранную будку. «Поскольку прибытие ближайшего электропоезда ожидалось только через пару недель, в дни Испытаний, никто в здравом уме, кроме нас, не полезет на Станцию в это время и тем более без охраны», — раздумывал я, вскрывая замок на входной двери ключом.
Внутри будки располагался стол с электронным устройством, в центре которого размещался тёмный экран с мигающим на нём курсором, рядом лежала потёртая и пыльная клавиатура, а на стенах находились многочисленные рубильники электрического напряжения с сигнальными лампочками над ними. На экране за пультом управления помигивал запрос пароля на разблокировку станции. Товарищи за моей спиной с любопытством поглядывали через дверной проём на аппаратуру и на меня.
— Выйдите отсюда, я внутрь вас проведу, а пароль разглашать не положено! — сказал я настойчиво, закрывая дверь.
— Алан, ты зануда, интересно же! — возмутилась Янка, цепляясь за ручку закрываемой мною двери.
— Яна, брысь! — засмеялся я, а она погрозила кулаком.
Закрывшись и оставшись один, я слушал их приглушенные голоса, шум и спор. Кто-то настойчиво пытался ломиться в закрытую дверь.
— Подсмотрела? — услышал я приглушенный голос Антона.
— Нет. Он жадюга. Пусть сам потом в том тоннеле возится! — видимо Яна.
— Ну уж нет, тогда ему всё что ли достанется?
Я подошёл к клавиатуре. Эх, пароль-пароль, опять какую-то тупость охранники придумали. Месяц назад они в качестве пароля использовали слово «банан», а на мой вопрос, что это означает, я был послан таскать мешки. Пытаясь вспомнить пароль, я начал неуверенно нажимать на клавиши: «возрождение» …
«Пароль неверный. Осталась одна попытка, в случае ошибки доступ блокируется на три часа», — всплыло на экране.