Глаза некромантши лишь слегка затуманились. – Вот с этим я работала в Равнике. – Лилиана ткнула пальцем в сторону Венсера. – Или Болас про это запамятовал?
- Он сказал, что у тебя есть замена… - аккуратно проговорило Ашиок.
- О, конечно. Он, несомненно, имел в виду свою цирковую мартышку Теззерета. Буд-то я хоть раз соглашалась работать с этим чугунноголовым мудаком.
- Воительница, конечно же, для тебя ничего не значит. Было бы очень любезно с твоей стороны, позволить мне прервать ее существование, дабы исправить мою ошибку, совершенную пару месяцев назад.
- И что же это было за ошибка?
- Болас зачем-то хотел, чтобы она обрела божественность в этом мире, и мне пришлось дать обещание, что это произойдет. Но выполнить его не удалось. У этой женщины талант заставлять окружающих ее ненавидеть, что, конечно, и помешало ее восхождению на Теросе. – Ашиок хмуро взглянуло на бездыханный силуэт Элспет, словно эта черта ее характера была для ткача личным оскорблением.
- И теперь он хочет, чтобы она умерла?
Ашиок театрально вздохнуло. – Если она останется в живых, она, несомненно, станет занозой в его заднице на все время внедрения последующих схем.
Лилиана тоже повернула голову в сторону Элспет. Белые одежды воительницы были сплошь выпачканы грязью, песком, и дерьмом, и теперь казались скорее серыми. И поделом. Белый - такой непрактичный цвет. Золотая маска, столь старательно изготовленная Венсером, косо свисала с ее лица, и несколько прядей каштановых волос выпали из ее ханжеской косы и распластались на лбу и шее. Скованная черной магией Ашиок, Элспет выглядела просто… уставшей. И беспомощной.
- Ты убьешь ее быстро, без страданий? – спросила Лилиана, наблюдая за Ашиок боковым зрением. Мироходец кошмаров быстро кивнул.
- Конечно. – Ашиок едва не истекало слюной, глядя на Элспет. Лилиана закатила глаза, конечно же, кончина Элспет будет медленной и мучительной, несмотря на слова Ашиок.
Венсер бы никогда мне не простил. Лилиана громко фыркнула от нежеланной мысли, и вспышка в ее глазах насторожила Ашиок, заставив снова отступить за спину застывшего изобретателя.
- А что насчет него? – ледяным голосом проговорила Лилиана. – Что тебе позволил Болас делать с изобретателем?
Ашиок замешкалось. – Ну, мы с Венсером давно знакомы…
- Что?
- В смысле, у нас, ээм, типа, давние счеты…
- А это еще что значит?
- Это, вообще-то, довольно личный вопрос, тебе не кажется?
Лилиана моргнула, затем сощурила глаза, впившись ими в Ашиок. Мироходец кошмаров выглядывал из-за плеча Венсера, с едва уловимой ухмылкой, исказившей уголок его бледных губ.
Это чмо играет со мной, поняла Лилиана. Эта мысль оказалась жгучей и нервирующей. Некромантша взяла себя в руки, позволив остаткам злости остыть, пока ее разум не превратился в совершенно спокойную ледяную пещеру. Вся эта болтовня была лишь пустой тратой времени. Я не могу ни о чем договориться с этим существом - оно, вероятно, неизлечимо, безвозвратно свихнулось. Только посмотри, как оно лыбится здесь, наверняка размышляя обо всех пытках, которые она хочет с нами проделать. Будь ты проклят, Болас. Лилиана осторожно проверила собственную вменяемость, убедившись, что ее мозги не были затронуты чарами Ашиок. Лишь когда она была совершенно уверена в том, что обеими ногами стоит в реальном мире, а не в иллюзии, Лилиана обратилась к противнику с похотливой улыбкой на лице.
- Ашиок. Мы оба знаем, что ты не станешь со мной торговаться. Ты попытаешься забрать то, что хочешь, или сдохнуть. Бьюсь об заклад, твоя жалкая жизнь началась с трусости, и закончится ничем. Это твой последний шанс убраться отсюда одним куском. Отвали, и оставь нас в покое. Это твой последний шанс, слышишь? Твой последний шанс. Даже если ты станешь всемогущим в этом сраном мирке, ты все равно будешь пустым местом. Ничем. Лишь сгустком безумия в огромном мире – лишь менее остроумной версией бедного старины Дока. Лишь очередной отверткой Никол Боласа. Слышишь меня, ты, дымящийся высер из помойки? Отвали. Или сразись со мной. Ты. Безмозглый Кусок Говна. Решай уже – потому что я уже начинаю забывать, ради чего я перевожу тут свое дыхание. О, и личный вопрос – почему у тебя только половина лица, а кожа цвета птичьего дерьма?
Изо рта Ашиок посыпались неразборчивые проклятия, уродливо искажая его черты. В гневе, существо вскинуло свои когтистые руки вверх.