- Конечно, у тебя может быть своя комната, - промурлыкала она, поднимая руку в тосте.
Венсер чувствовал облегчение и возбуждение. У него будет место, чтобы выпрямиться, и больше не стеснять Лилю с ее стилем жизни. У нее будет свое личное пространство, и ей не придется больше сталкиваться с его бесконечными идиосинкразиями.
Венсер отхлебнул из тонкого фужера, дал гладкой жидкости прокатиться по языку. Портвейн был изысканный, приправленный нотками ягод и пряной карамели. Может, этот мир не так уж и плох. Задница Урзы, хуже чем на Мирродине быть просто не может, в конце концов… Венсер закрыл глаза, наслаждаясь моментом, и портвейном.
Он не видел, как Лилиана отхлебнула за собственный тост прямо из горла.
Никол Болас вскипал от ярости.
Облако дыма, чуть большее, чем обычно, вытекло из его левой ноздри. Он сощурил свои огромные изумрудные глаза и чуть глубже окунулся в Омут Становления.
Разум Весс просветлился от ее «рекогносцировки» с Крозисом. Как нам повезло, что эта некромантша столь подвержена человеческим импульсам. Древний Дракон отслеживал слухи о Круге Искусственной Искры (КИИ, как его называли) уже несколько месяцев, и, тем не менее,
именно Весс, с ее милой сексуальной озабоченностью, оказалась той, кто открыл конкретные свидетельства во время своего случайного свидания.
Крозис бы мог. Болас в изумлении размышлял о готовности некоторых существ отдать все ради удовлетворения их плотских желаний. Болас был не слишком удивлен – Крозис всегда был непредсказуем. К тому же, он был благодарен первобытному дракону за его наклонности. Если бы тот не желал столь страстно переспать с Весс в своем демоническом облике, Искусственная Искра все еще была бы лишь слухом.
Болас злился от того, что если бы он знал, что КИИ был реален, то смог бы догадаться, кто был мозгом этого братства. Он знал, какова была ее мотивация, и что бы она сделала, или уже сделала, завладев этой властью. Никол Болас был в ярости, потому что все это слишком быстро превращалось в проблему личного характера.
Один из наших величайших успехов состоял в избегании подобного. Облако дыма поднялось из его правой ноздри.
Первым делом нужно было узнать, где она пряталась. На это задание он вышлет одного из своих агентов – вероятно, Теззи, - Весс уже была буквально завалена работой. Вторым обязательным пунктом было убедиться, что Искорка еще не была тронута (а, следовательно, и осквернена) ею. Болас увеличит охрану и проинструктирует Весс безотлагательно докладывать обо всех слухах странных проявлений непосредственно ему.
Чуть успокоив свой гнев, Болас попытался расслабиться. К сожалению, батальон Кирдовых обезьян, которых он съел на завтрак, вызвал у него несварение. Древний Дракон закрыл глаза, погружаясь все глубже и глубже в омут, пока полностью не скрылся в его пучине.
Спустя несколько минут, громадный пузырь, размером с мастодонта взорвал безмятежную зеркальную гладь Омута Становления. Бомба из драконьих газов эхом разошлась по атмосфере.
К счастью, у омута не было ничего живого, кроме самого Боласа. Самый доминантный мироходец во всей мультивселенной – великий дракон, чье влияние и махинации на протяжении столетий охватывали целые миры, затрагивая сами нити мироздания – вздремнул под водой, облегчившись желудком.
Мирко Воск терпеть не мог вылазки в Эйджирем. Это ничуть не волновало его повелителя Лазава, Гилдмастера Дома Димир, но даже несмотря на то, что Мирко мог летать, и его никогда прежде не тошнило от высоты, что-то в призрачном квартале его удручало.
- Давай наверх, Воск! – Лазав обернулся, гневно взглянув на своего вампирского телохранителя. Мирко показалось, он заметил скользкий раздвоенный язык, мелькнувший из-под капюшона Лазава. Это был язык – или что-то в этом роде – которым Лазав сожрал мозг Кавина, присвоив себе его личность. Мирко нервно сглотнул, чувствуя приступ тошноты, но быстро шагнул сквозь тайную дверь в стене Нового Прахва, перейдя в призрачную трубу, загадочным образом соединявшую Эйджирем с Равникой. Далеко внизу, Мирко видел очередь путешественников с пропусками в руках, направлявшихся в призрачный квартал, и терпеливо ожидавших, пока дежурный офицер Борос проверял их документы.
Мирко и Лазав, конечно, проходили сюда инкогнито. Дом Димир никогда ничего не делал по правилам.
Поток холодного воздуха поглотил вампира и его повелителя-оборотня. Мирко чувствовал, словно он медленно, невесомо вращается в этой бесцветной пустоте… и когда движение прекратилось, он стоял в перевернутом на сто восемьдесят градусов внутреннем дворе Нового Прахва Эйджирема – известный в народе, как Упырьский Прахв.