- Да, это я, - проговорила Лилиана, ее глаза скользнули к лазурным шрамам, освещающим обсидиановую кожу демона. Он заметил ее взгляд.
- Шрамы, - сказал он. – Они связывают меня с обещаниями, о которых я сожалею. Но они также придают мне мобильности, которой иначе у меня бы не было. Полагаю, тебе это знакомо.
Лилиана почувствовала, как кивает, ее платье взмокло от пота. Ее разум метался. Я могла бы произнести код выхода прямо сейчас. Интересно, не привлек ли Венсер всех наших врагов к нашей квартире. Это могла бы быть тихая ночь, она бы могла почитать ту книгу, что начала целую вечность тому назад. Вроде бы оставалось еще немного дешевого игристого вина в одной из бутылок дома. Но, у меня нет дома… лишь места, которые я занимаю на время.
Лилиана подняла руку и сняла Оржовскую шляпу и вуаль, швырнув их в сторону. Головной убор, прокатившись, замер на яшмовом полу. Демон одобрительно кивнул, оглядывая ее высвобожденные черные локоны.
Демон вдруг оказался гораздо ближе к ней. Достаточно близко, чтобы коснуться ее.
- Я убью тебя, - искренне сказала Лилиана. Она снова отклонилась назад. Кончики ее волос коснулись горящих поленьев в камине, и начали дымиться. Так долго. Мелькающий образ красивого, многострадального лица Джор Кадина пронесся в ее мыслях, освещенный тусклыми лунами Мирродина. Она сдала его Машинному Православию, затем посадила в Клетку. И она сделала бы это снова, в любой момент.
Демон пожал плечами. – Убей меня, - сказал он. Его глаза на мгновение вспыхнули ярким синим светом, напомнив ей о чем-то немыслимом. Лилиана бесстрастно смотрела на демона, мысли вихрем носились в ее голове. Что-то не клеилось. Аура этого демона не ощущалась демонической. Рука Лилианы рассеянно коснулась шеи в том месте, где Котофед начал осквернение ее кожи.
- Шрамы, - произнес демон, протягивая к ней руку, - ты не могла постичь небытие, будучи столь юной. Но ты познала боль.
Лилиана подняла руки. С ее уст уже готово было слететь заклинание, способное стереть этого поэтичного трепача в то самое небытие, чтобы он смог постичь его получше. Но она не воспользовалась им. Слова тьмы растворились на ее губах. Коготь демона разрезал платье от высокого воротника до туго стянутой талии, даже мельком не коснувшись ее кожи. Ткань сползла, обнажив ее белую плоть, исчерченную руническим узором ярко-фиолетового цвета. Демон взял оба ее запястья в одну из своих огромных ладоней, вскинул ее руки вверх, завел их ей за голову, подведя ее ближе к себе. Нежнейшим нажимом руки на ее лопатки он заставил ее тело выгнуться к нему навстречу.
- Знаешь, раньше было много таких, как ты, - тихо произнес демон, осматривая ее тело.
- Таких как я нет, - усмехнулась Лилиана, ее глаза вспыхнули фиолетовым светом, и она призвала три залпа черного пламени, впившиеся в спину демона. Он запрокинул голову и взвыл от боли, сжимая ее крепче. Лилиана ахнула, когда ее плечи болезненно выгнулись. Она взглянула в его злорадную ухмылку.
- Так ты любишь огонь, - удивленным тоном произнес демон. Он раскрыл пасть и поток раскаленного пламени, иссеченный молниями, вырвался к ногам Лилианы. Она вскрикнула, когда алебастровый сатин ее юбки воспламенился, весь ее наряд от жемчужной вышивки, до полупрозрачной нижней юбки за долю секунды окутался пурпурным адским пламенем.
Какая я дура – это ловушка. Лилиана дернула ногой, в любой момент ожидая почувствовать запах ее собственной опаленной плоти. Демон посмеивался над ее брыканием, и, охваченная ужасом и яростью, она призвала смертельное заклинание, подобранное на Мирродине… и тут же лишилась его, стоило ее пленителю лишь моргнуть.
- Это не смешно, - сказал он. В это мгновение пламя исчезло. Лилиана прекратила бороться. Она чувствовала себя в порядке. Опустив глаза, она удостоверилась, что пламени действительно больше не было. Как и ее платья, нижней юбки, и сапог. И нижнего белья.
Я должна быть рассержена, униженно думала она. Демон с выжиданием смотрел на нее. Почему-то, вместо пристыженности или злости, Лилиана чувствовала себя легкомысленно. Смех пузырился в ее горле, и спустя мгновение она уже хохотала, как пьяный вьяшино.