Венсер задумчиво примял собственные волосы, и решил, что на ощупь они были похожи на… волосы. Он не мог припомнить, чтобы кто-нибудь когда-либо касался его головы и пожал плечами. В великом плане всего сущего это не имело никакого значения.
Изобретатель шагнул вперед и очутился на краю оазиса. Он стоял перед небольшим озером с черной, стоячей водой, отражающим резкие лучи яркого солнца. Вдали Венсер увидел гряду низких гор, отбрасывавших перед собой тонкую полосу тени. Он взглянул на воду и, почувствовав головокружение, опустился на колени, наблюдая за тем, как потоки горячего пара устремлялись к сероватой дымке горизонта.
Он вспомнил кое-что из своих мыслей, сразу после того, как он обнаружил в себе искру мироходца, как только все Бреши были, наконец, закрыты. Все расходились кто, куда… возвращались домой, или отправлялись в новые экспедиции. Он чувствовал себя сильным, полным надежд.
Это будет славная жизнь.
- Это будет славная жизнь. – Ухмыльнулся Венсер, цитируя себя вслух горячей черной воде, и рассмеялся.
Земля содрогнулась, сквозь оазис волной прошла дрожь. Вода закружилась, вспенилась, и застыла – Венсер теперь смотрел на фреску. Он присмотрелся внимательнее. Это было изображение Элспет.
Она стояла в храме. Позади нее был изображен громадный сатир, падающий с небес. Перед ней вилась дорога, ведущая к дереву, под которым в ожидании сидел человек. Сам храм был большим и богато украшенным символами смерти. В одной руке Элспет держала маску, в другой сжимала оружие – клинок, пронзающий ее собственное сердце. Лицо на фреске было обращено вверх, с выражением изнеможения и боли. Весь ее образ, выгравированный в камне, был таким свежим и точным, словно Элспет сама стояла перед Венсером во плоти.
Венсер нахмурился. Похоже, она не смогла найти тот мир и покой, которого так отчаянно искала. Очевидно, моя жертва ничего не изменила. Кос все еще сражался с Фирексийцами, когда Венсер обнаружил его, и теперь все указывало на то, что Элспет просто ушла от мук ее собственного мира, к мукам на Мирродине, а потом к страданиям в каком-то другом мире.
Проклятье. Человек может в буквальном смысле отдать свое сердце, и это все равно ничего не будет значить.
- Это будет славная жизнь, - произнес Венсер еще раз и засмеялся. Фреска осыпалась.
Две дюны за оазисом вздыбились, и песок осыпался с них, пока Венсер не обнаружил перед собой пару громадных, зеленых глаз. Изобретатель посмотрел вверх и понял, что уже наступила ночь. Он поежился, замечая, сколь прекрасными были лиловые звезды на фоне чернеющего неба.
Изобретатель вновь перевел взор на пустыню, встретившись взглядом с огромными драконьими глазами в песке.
- Болас, давно не виделись, - сказал он. – Зачем ты мне это показал? Голос в ответ ему раздался отовсюду, и ниоткуда.
- Маленький изобретатель. Я хочу, чтобы ты вытащил свою задницу из Равники и метнулся в Терос.
- Это же сон, верно? - сказал Венсер. Гигантские изумрудные глаза отражали его бледное тело, как в кривом зеркале, слегка вытянутым и изогнутым на фоне эбонитовых зрачков дракона.
- Как и прочие твои надежды на жизнь, да.
Венсер был уверен, что расслышал издевку в монотонном ответе Боласа. Но, как и многое другое… это было не важно.
- Следующий. – Гидеон Жура, переодетый клириком Ар-Аланом, проявлял крайнюю дисциплинированность, положив на стол перо и сложив руки перед лицом. Ему хотелось что-то сломать, но он сдерживался. Бывший наемник, обернувшийся мироходящим человеком церкви, Гидеон был по своей натуре солдатом, следовавшим (как бы то ни было) страстно праведному, и в чем-то эксцентричному моральному компасу. Переминаясь в неудобном кресле, Гидеон в любой момент ожидал очередной спазм в мышцах спины. Десятилетия сражений начинали напоминать мироходцу о себе, и в данный момент, все о чем мог думать Гидеон, было то, какого дьявола Лейтенант Рид притащила ему столь кошмарное кресло… и что за очередной кретин решит пополнить ряды служителей Ордена Гелиуда.
Гидеон дислоцировался в Равнике уже довольно долгое время. Его последнее крупное задание состояло в расследовании Очищающего Пламени Регаты… задание, которое пошло не совсем по плану, из-за вовлеченности огненной мироходицы Чандры. Не стоит и говорить, что наниматель Гидеона был весьма расстроен уничтожением одного из своих основных храмов и бегством Чандры. Правда состояла в том, что Гидеон сам отпустил ее. Более того, Гидеон отправился за огненной колдуньей на Зендикар, где она, по всей видимости, наткнулась на еще одну магическую реликвию невероятной силы. Девчонка как магнит притягивала артефакты… и неприятности. Гидеон улыбнулся за сомкнутыми ладонями, и его головная боль слегка отступила.