— Как мне узнать, какой из них выбрать?!
— Просто доверься своей интуиции!
Ламия исчезла, оставив Волка в одиночестве во мраке подземелья.
Время потеряло всякий смысл. Темнота стала его хозяином и господином. Он шел…, искал…, слушал…
На каждом разветвлении Йерек делал отметку, ставя куском известняка, найденным в подземелье, стрелку, указывающую направление его движения. У одного из проходов Крюгер нарисовал схематичное изображение Ульрика, надеясь, что бог поможет своему заблудшему сыну найти вожделенную цель.
Волк не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он расстался с Нарцизией у входа в подземелье. День…, неделя…, месяц… Скитаясь по подземному лабиринту, Йерек слышал странные звуки, доносящиеся из мрачных глубин земного чрева, однако — предусмотрительно старался держаться подальше от их источников. К счастью вампира, в большинстве ходов царила мертвая тишина, нарушаемая лишь его шагами, да тихим звоном размеренно капающей с потолка воды. Несколько раз он шарахался от собственной тени, принимая свой силуэт, скользящий по стене, за нечто, более смертоносное. Голод снова вернулся, а вместе с ним, и предвестники безумия, так часто бывшего в последнее время постоянным спутником вампира. Йерек старательно гнал его прочь, концентрируясь на образе Белого Волка… Его Волка…
Наконец, он услышал странный свист, доносящийся из глубины одного из тоннелей. Сначала он был едва слышным, почти эфемерным, теряющимся в шорохах и вздохах, наполнявших подземелье.
Йереку потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что он слышит звук падающей воды. Приятная неожиданность — подземная река могла вывести его на поверхность. Шум потока разносился от водопада по подземным коридорам, отражаясь от стен подземелья, причудливо изменяясь и искажаясь, превращаясь в те самые шорохи и стоны, так насторожившие Крюгера. Очевидно, что свист, который ему послышался, был плодом его воспаленного воображения или — результатом необычной подземной акустики.
Йерек двинулся на шум водопада. Пройдя несколько десятков футов, он остановился как вкопанный. Закрыв глаза, Волк полностью сосредоточился на этом свисте, едва различимом в низком гуле падающей воды, наполнявшем подземные коридоры. Это был вовсе не плод его воображения и, уж тем более, не причуды подземного эха — Крюгер отчетливо различил мотив насвистываемой мелодии. Он уже слышал ее раньше: «Лэ о прекрасной Изабелле». В последний раз, это было во время осады Альтдорфа — Джон Скеллан напевал ее, шагая между рядами мертвецов, выстроившихся под стенами города в преддверии генерального штурма. Она застряла в голове Йерека потому, что говорила о характере Скеллана — о его удивительном презрении к жизни. Именно тогда Крюгер понял — понял отчетливо и бесповоротно — каким чудовищем является Джон Скеллан!
То, что Волк услышал эту мелодию сейчас — не могло быть простым совпадением. Тем более, Крюгер давно уже не верил в подобные случайности.
Осторожно двигаясь на звук, Йерек подкрался к концу тоннеля, переходившего в огромную подземную пещеру. Несомненно, это было одно из красивейших мест в Старом Свете, точнее — под Старым светом. Потоки воды вырезали фантастический орнамент на скалах, образуя удивительной красоты занавес, слоистыми волнами спускающийся со сводов ко дну пещеры. По нему были разбросаны многочисленные кристаллические образования в виде диковинных каменных цветов разных оттенков: от белого до коричневого — складывалось впечатление, что какой-то искусный мастер приложил тут свою руку. С потолка зала свешивались огромные кальцитовые люстры, промежутки между которыми занимали сотни маленьких геликтитов, извивавшихся спиралями, образуя «виноградные» грозди и другие замысловатые фигуры. От занимавшего когда-то пещеру озера теперь осталось небольшое озерко, вокруг которого расположилось множество ванночек с водой, с перегородками похожими на створки гигантских раковин. Чуть позади — возвышался огромный сталагмит, подпирающий своды пещеры. Вокруг него — точно разбросанная щедрой рукой — красовалась целая россыпь сталактитов и сталагмитов, усыпанных кристаллами.
Пересекавшая пещеру река, пропадала в полутьме на ее противоположном крае, падая вниз мощным водопадом, над которым висело плотное облако водяного тумана.
На одном из небольших обломков скалы восседал Скеллан, насвистывая балладу и мерно покачивая ногой в такт мелодии. Йерек молча наблюдал за своим врагом — ненависть, на мгновение, полностью захлестнула его. С трудом, Крюгер взял себя в руки — ненависть плохой советчик. Ярость, ненависть и другие эмоции — это проявление слабости — Джон Скеллан часто повторял эту мантру. И в этом случае он был абсолютно прав!