Они даже не могут выбрать поле боя для решающего сражения…
Мысли обоих офицеров, находившихся в шатре, были прерваны новым приступом боли, скрутившей их внутренности и, ощущением, которое мать Шлагенера называла балансированием над пропастью. Юноша невольно повернулся к входу в палатку, рука инстинктивно сжала рукоять меча. Кроме них в штабе никого не было, но молодой человек не мог отделаться от ощущения, что за ними кто-то наблюдает.
— Мы не одни! За нами кто-то наблюдает! — прошептал юноша.
Брандт кивнул:
— Оно было здесь!
— Как ты думаешь, что, это?
— Готов побиться об заклад — это вампир! Их присутствие всегда вызывает подобные ощущения!
— Убийца?
— Сомневаюсь, — покачал головой Акким. — Тайные убийства не в обычаи наших врагов.
— Наблюдает за нами с помощью призраков?
— Не совсем, — покачал головой Брандт, указав на тень, бесшумно скользящую по холщевой стене. Ее очертания то исчезали, то вновь появлялись, освещенные неровным светом масляных ламп, мерцающих в палатке. Талабекландец приложил палец к губам, призывая Форстера сохранять молчание. Юноша напряженно наблюдал, как неизвестный медленно приближается ко входу. Он бесшумно вытащил клинок из ножен, готовый дорого продать свою жизнь. Ладони были влажными от пота, сердце готово было выскочить из груди. Молодой человек сместился влево, направив острие меча к занавеси, закрывавшей вход в шатер.
Пришелец, кем бы он ни был, не торопился проникнуть внутрь.
Ожидание становилось невыносимым.
Сердце опутал ползучий, отравляющий страх, мысли смешались. Форстер напряг слух, но снаружи не доносилось ни единого звука, не считая легкого шороха падающего снега. Молодой человек осторожно приблизился ко входу, готовясь отбросить занавес и встретить опасность лицом к лицу.
— Не стоит бросаться навстречу неизвестности, мой друг, — еле слышно шепнул на ухо юноше Акким Брандт, оказавшийся рядом с Форстером. — Этим мы подпишем себе смертный приговор.
— Что ты предлагаешь? — так же тихо прошептал Шлагенер.
Брандт молча скользнул к противоположной стене палатки там, где тень была наиболее густой и, вынув из голенища сапога короткий кинжал, сделал вертикальный надрез в парусине. Затем талабекландец юркнул змеей в образовавшуюся щель.
Шлагенер последовал за ним.
Они молча обходили шатер пока, наконец, не наткнулись на следы сапог, четко отпечатавшихся на свежем снегу. Следы вели прочь, петляя между другими палатками. Офицеры осторожно последовали за незваным гостем, поминутно останавливаясь и, вслушиваясь в темноту. Поиски привели смельчаков к небольшой роще, раскинувшейся на холме позади лагеря, где удивительным образом исчезли. Брандт, тихонько присвистнув от удивления, остановился в замешательстве, потирая заросшую щетиной щеку.
Не желая признавать поражение, Шлагенер медленно кружил около места, где они окончательно потеряли след незнакомца. Однако сплетение ветвей было слишком густым, мешая приникать под полог деревьев и без того тусклому лунному свету, поэтому разглядеть что-либо, было совершенно невозможно.
Тем не менее, чувство, что враг где-то рядом, не оставляло Форстера. Неожиданно юноша услышал звук, заставивший его насторожиться — легкий треск сгибающихся под тяжестью веток, столь необычный для спящего ночного леса. Инстинктивно взглянув наверх, молодой человек заметил какую-то большую неясную тень, с удивительной легкостью перемещающуюся с ветки на ветку.
В следующее мгновение существо обрушилось на Форстера, отбросив юношу в сторону.
Обнажив меч, Шлагенер вслепую ткнул им в сторону нападавшего. Прежде чем он успел повторить свой выпад, неизвестный сбил его с ног и, повалив на землю, уселся на грудь Форстеру.
— Послушай, — прохрипел незнакомец и, оборвав свою речь на полуслове, метнулся в сторону, уклоняясь от клинка Аккима, успевшего распороть черный шерстяной плащ, скрывавший противника.
Брандт бросился вперед, пытаясь достать своего врага, капельки крови, блестевшей в лунном свете на острие его меча, свидетельствовали о том, что предыдущий удар все-таки нашел свою цель.
Форстер поспешил вскочить на ноги. Его меч отлетел на десять футов от места схватки — добраться до него не было ни малейшей возможности! Сердце юноши болезненно сжалось, он в отчаянии огляделся в поисках какой-нибудь дубины, которую можно было бы использовать в качестве оружия. Тщетно…
Удивительно, но вампир, а это был, несомненно, он, не предпринимал новой попытки атаки. Между сторонами установилось хрупкое равновесие — соперники застыли на месте, внимательно наблюдая за действием противника, выжидая, кто же предпримет первый ход.