— Еще одна ночь, чтобы насладиться окружающим миром… Ночной красотой и спокойствием… Чтобы проводить закат, почувствовать утреннюю росу на своем лице, услышать пенье птиц в предрассветный час… Встретить восход солнца…
— И получить благословение Морра?
— И это тоже. Не кажется ли тебе солдат, что весьма глупо отказываться от такого предложения?
Форстер обернулся назад, туда, где стояла жалкая кучка выживших соратников. Разве в его праве лишать их еще одной ночи жизни? Он посмотрел на огромного Клеменса, внимательно следящего за ними, тощего Ули, присевшего чуть в стороне и затачивающего свой меч, взглянул на Элиаса, что-то тихо втолковывающего самому молодому из оставшихся, Захарии.
— Так значит, до рассвета?
— Даю слово!
— Что же, спасибо милорд.
— Значит, вы не передумаете, и капитуляции не будет? Жаль, вы все отличные солдаты, а ты, похоже, еще и достойный человек — неужели вы готовы погибнуть вот так, ни за что?
Форстер улыбнулся: — Ну, говоря между нами, Брандт, я чертовски не хочу умирать, только эта смерть не будет ни за что. Уж это-то я вам обещаю, — отголосок черного юмора, так свойственного Элиасу, прозвучал в ответе Шлагенера. — Победа, или смерть! — горячо воскликнул он, кивнув в сторону Стирландского знамени, лениво реющего под дуновением легкого полуденного ветерка.
Аверландец понимающе кивнул: — Как тебя зовут, парень?
— Форстер Шлагенер.
— Что же, Форстер, прощай. Я помолюсь за тебя сегодня вечером. Пусть Морр знает, что ты достойный человек, а твои товарищи заслужили умереть с почетом на поле боя. Да хранит вас Зигмар!
Хлопанье черных крыльев привлекло взгляд Форстера. Три вороны уселись на каменный парапет моста чуть позади Аккима Брандта. В этом не было ничего необычного, особенно, учитывая, сколько непогребенных тел все еще лежало на поле боя. Скорее, необычным было то, что эта троица была единственными падальщиками за целый день.
— Спасибо, милорд. Пусть Зигмар будет благосклонен и к вашим людям тоже. Кстати, птицы уже собираются. Вам лучше поспешить и собрать павших, пока эти твари не решили полакомиться человечиной.
Брандт кивнул, и, обменявшись на прощание со Шлагенером крепким рукопожатием, вскочил в седло. Развернув коня, аверландец, не спеша, направился к противоположному берегу, где ждала исхода переговоров его армия. Юноша задумчиво посмотрел вслед удаляющемуся военачальнику, и, отгоняя от себя невеселые размышления, направился к своим товарищам, ожидавшим новостей с плохо скрываемым нетерпением.
— Ну, что ему надо? — с полпути окликнул его Клеменс.
— Он хочет собрать и похоронить своих мертвых, взамен — предлагает нам передышку до завтрашнего утра.
— Таал всемогущий! — радостно воскликнул Элиас.
— Не стоит так радоваться, Элиас, это всего лишь еще одна ночь.
— Кто знает…, кто знает…, Форстер, может быть она станет нашим спасением.
Принимая предложение Брандта, Шлагенер старался не тешить себя призрачными надеждами, тем не менее, в глубине души он надеялся, что Элиас может оказаться прав — эта отсрочка может, действительно, может спасти их. Молодой человек знал, что подкрепления из Брандштадта и Фюртцхаузена уже в пути.
— Захариа, у меня есть для тебя поручение, — обратился Форстер к юноше, успевшему уже придти в себя после всех ужасов сегодняшнего дня. — Ты ведь самый быстрый из нас. Поэтому, беги как можно быстрее, найди ставку Ягера у Воллештадта и приведи подкрепление до восхода солнца. Наши жизни в твоих руках, парень!
Юноша, согласно кивнул, даже не догадываясь, что Шлагенер отсылает его только затем, чтобы сохранить ему жизнь.
— Я приведу их, сэр.
— Не надо называть меня сэром, парень. Я — такой же солдат, как и ты. Ну, все, прощаться не будем. Надеюсь, еще свидимся. Поспеши. Да хранит тебя Зигмар.
Захариа кивнул, пожал руки товарищам, и, на ходу поправляя амуницию, быстро зашагал в сторону леса, вскоре исчезнув за деревьями.
— Ты поступил, правильно, Форстер, — промолвил Элиас, кладя руку на плечо Шлагенеру. Клеменс, стоящий чуть поодаль, согласно кивнул.
— Надеюсь, это нам поможет.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, Форстер.
— Знаю, — пожал плечами Шлагенер. — Он еще совсем мальчишка. Забери меня Морр, я не мог позволить ему умереть!
— Не мог, — согласился Клеменс. Однако, кажется, ты готов позволить умереть всем остальным. А, Форстер? — Здоровяк усмехнулся, давая понять, что это всего лишь неудачная шутка.
— Боюсь, что мы уже давно покойники, мой друг, — хмуро отшутился Шлагенер в ответ.