— Очень хорошо, — довольно усмехнулся граф.
Вампир достал из отворота манжета правого рукава небольшую складную бритву. Матросы чуть приподняли тело узника так, чтобы голова мужчины, безвольно свалившаяся на бок, оказалась примерно на одном уровне с лицом графа. Открыв бритву, Маннфред медленным движением перерезал несчастному горло, вскрыв яремную вену — из открытой раны медленно потекли струйки крови. Сердце мужчины уже успело остановиться, поэтому кровь текла ровным спокойным потоком. Вампир жадно приник к шее жертвы, с упоением поглощая свежую кровь. Ее терпкий, слегка солоноватый вкус был восхитителен. Граф медленно смаковал этот божественный напиток. Наконец, насытившись, Маннфред оторвался от безжизненного тела, вытер губы тыльной стороной ладони и, одним резким движением — перебросил опустошенный труп мужчины через борт.
Река подхватила останки и понесла дальше — вниз по течению.
Не успел еще труп несчастного скрыться за излучиной реки, как первый падальщик уже уселся на него, начав свой дьявольский пир, за первой пернатой бестией последовала вторая, третья…
Сходя по трапу, вампир бросил внимательный взгляд на поджидающую его карету — своим зорким взглядом Маннфред разглядел силуэты трех огромных волков, скрывающихся в ее тени. Без сомнения — почетный эскорт. Хотя, граф ожидал, что он будет несколько больше, учитывая, что не каждый день в замок возвращается его хозяин.
Вампир не собирался спешить им навстречу. Ему вполне было достаточно уже того, что он, после стольких лет, наконец-то, вернулся домой.
Оказавшись на берегу, Маннфред повернулся к капитану: — Благодарю, старик! — кивнул он шкиперу. — Как я и обещал, возвращаю тебе корабль и экипаж!
Старый моряк не проронил в ответ ни слова. Он попросту не мог — шесть дней назад Маннфред отрезал ему язык.
Когда граф подошел к экипажу, кучер спешился, чтобы открыть хозяину дверь кареты. В левой руке возница держал зажженный штормовой фонарь.
Забравшись внутрь, Маннфред достал из складок плаща завернутый в лохмотья предмет и аккуратно положил его на сиденье рядом с собой. Вампир уже намеревался с комфортом устроиться на мягком кожаном сиденье, однако, ощутив приближение волков, он выглянул из кареты, сочтя нужным уделить своим верным слугам толику внимания. Все три громадных зверя тотчас припали к земле и прижали уши, выражая полную преданность своему господину. Улыбнувшись столь неприкрытому выражению покорности, граф небрежным движением руки пригласил их встать. Волки склонили свои морды, уткнувшись носами в землю и став удивительно похожими на вышколенных лакеев, изгибающихся в подобострастном поклоне. Затем развернулись и бесшумно исчезли во тьме. Несколько мгновений спустя, ночь огласил низкий заунывный волчий вой.
Тем временем на корабле завершались последние приготовления к отплытию. Последний матрос из экипажа поднялся по трапу на борт судна, палуба мгновенно пришла в движение: одни матросы ловко карабкались вверх по вантам, другие отдавали и расправляли шкоты и булини нижних парусов, третьи, подбадривая себя криками, тянули канаты. Группа матросов убирала трап и отвязывала швартовные канаты. Капитан занял свое место у штурвала. Маннфреду показалось, что он видит огонь ненависти, горящий в глазах старика.
Вампир, не спеша, протянул руку за фонарем, но, вместо того, чтобы взять его — сбросил на землю. Стекло, защищавшее пламя, разбилось и, огонь, получивший доступ к воздуху, разгорелся с новой силой. Граф погрузил руку в самое сердце пламени и бросил короткую фразу, вряд ли предназначавшуюся для произношения на человеческом языке. Послушный приказу огонь словно бы прилип к коже Маннфреда, не обжигая, а каким-то немыслимым образом становясь частью бессмертного. Вампир поднял руку к лицу — восхищаясь хаотичным огненным танцем. Неожиданно, огненная дуга сорвалась с пальцев графа и, пролетев по воздуху, ударила в грот-мачту. Через несколько мгновений и мачта и часть парусов были охвачены огнем, воздух наполнился запахами сгорающего дерева и парусины.
Судно огласилось тревожными криками: часть матросов бросилась за водой, другая часть — попыталась спустить горящие паруса, надеясь сбить огонь и остановить начинающийся пожар. Сложив пальцы рук вместе, Маннфред позволил огню перебраться и на вторую руку. Едва слышно повторив заклинание, граф развел руки в стороны — на каждой из них плясал небольшой язык пламени. Подождав несколько секунд — пока огонь не набрал силу и не увеличился в размерах — вампир метнул оба огненных шара, направив их в корму и нос черного корабля. Воздух вокруг его головы шипел и трещал, когда пламя, подобно двухвостой комете, устремилось вперед, прочертив ослепительную дугу в ночном небе.