— Ну что же, — Я не выдержала и начала смеяться, он выглядел обиженным. — Извини, просто — Я не могла перестать. — Хаха, хахах, хмхмхм, о боже извини, я не могу хахах перестать смеяться.
— Ничего, такая же реакция была у меня, когда мне в этом признался мой друг. Собственно с него все и началось … — Его рассказ прервал мой взгляд.
— Прошу тебя, без подробностей.
— Да-да, я понимаю. Просто я видел, как ты смотришь на меня и хотел как можно быстрее рассказать тебя, чтобы не давать лишних надежд.
— Я с тобой тоже не была до конца откровенна. У меня была семья просто она погибла в автокатастрофе. Выжила я и мой брат Роббер.
— Значит ты не детдомовка, как всё говорят?!
— Нет. Но я росла там, на протяжении двух лет.
— Но почему ты там не доучилась? Там ведь тоже могли дать хорошее образование.
— Скажем так, я выиграла поездку на море за старание, к сожалению, наша директриса не была согласна с этим и меня лишили путёвки. В тот день у нас поменялся обладатель приютом. Его выкупил господин Ламий де Зерен, увидев меня в отчаянии, он отвёз меня на заслуженный отдых. Я была ему очень благодарна. Я провела в его доме в Париже всего лишь четыре дня. Спустя три, которые я находилась там, я успела влюбиться, и в тот же день узнать горькую правду, что изменила всё. Я приняла решение покинуть приют. Мне помог сбежать его брат, который понимал меня и хотел побыстрее избавиться от проблемы, иначе говоря, меня!
— Печальная история. Он тебе до сих пор нравится?
— Не знаю, я не могу понять, что к нему чувствую. Одновременно и ненависть и любовь. Это словно у тебя есть выбор жить лучше или хуже, но ты не зная куда идти, стоишь на месте, оставляя всё, как есть.
— А как же великая любовь?
— Любовь?... разбилась о суровую реальность!
— Ты говорила, что не знаешь что чувствуешь, сейчас ответила сама.
— Что я ответила?
— Любовь разбилась, растерялась, испарилась.
— Наверное, ты прав. Не осталось ничего. Я ничего не чувствую. Во мне не живёт любовь, ненависти тоже нет. Есть просто утро, просто день и просто вечер.
— Знаешь, мне так легко с тобою говорить, ума не приложу с чего это.
— Ты не поверишь, но мне нравиться с тобою говорить, словно с души камни падают и освобождают место для радости и счастья.
— Наверное, ты и есть мой человек.
— Что это значит?
— Ты мне как родная, с первого дня во мне поселилось такое чувство, словно я заново на свет родился. Хоть я и никогда и не любил. Но чувствую, что это она, это любовь ворвалась в моё сердце и пробудила её ты.
— Не знаю, не хочу лгать тебе, но я не чувствую к тебе ни капельки симпатии.
— Поверь, я буду ждать и надеюсь, что зарождаю в твоём сердце снова счастье и любовь, увядшую совсем недавно.
— Ты так красиво говоришь, слова такие сладкие и приторные, что, откровенно говоря, не верю я тебе. Совсем не верю!
Он прервал меня нежным поцелуем, возможно, он действительно испытывает чувства, возможно, я действительно смогу снова ожить, не знаю, что ждёт меня впереди, но я хочу как можно побыстрее забыть Лама и приложу усилия к этому. Понемногу я отдалась в объятия Одре, он целовал всё слаще и наглее, я чувствовала, как его рука залазит под мой тёплый свитер, и начинает разгуливать по телу.
— Одре, хватит, — Пыталась вырваться я, но безуспешно.
Я ненавижу этот день и ночь, которая испоганила мне жизнь, до конца и безвозвратно унесла невинность.
========== Грустное личико ==========
Я лишь лежала рядом с ним и по щекам котилась слеза. Как он мог, чем я думала, когда селилась в одной комнате с таким чудовищем?! Даже Ламий не притронулся ко мне как бы того ни хотел, а Одре. Во сне он перевернулся, машинально обняв меня и подтащив под себя. Мне было жарко до невыносимости, но я не стала, ни вырываться, ни будить его, ни кричать, я сама была виновата, сама! Всю ночь я проплакала, а с утра набралась решительности высказать ему всё, но он меня опередил.
— Нелли, пожалуйста, прости меня. Прошу! — Он выглядел виноватым и откровенно каялся в содеянном, но, к сожалению его извинения, не вернут мне мою чистоту.
— Сегодня же я съезжаю. Я прощаю тебя, но не могу больше находиться рядом с тобой.
— Прости, прошу! — Он уже ползал у моих ног.
— Встань, прошу, — Он приподнялся и продолжал смотреть на меня. — Я тебе простила. Но это моё решение, я съезжаю!
— Ты не можешь съехать!
— Почему?
— Потому что ты мне нравишься! Сама подумай это способ забыть Лама. Признайся, ведь тебе было хорошо со мной. — Он приблизился ко мне и начал расстегивать пуговки моей блузки.
Не в силах сдерживаться я выбежала из комнаты, в уборной меня заметила Милла — моя сокурсница и уже теперь подруга.
— Что случилось, Нелли? — Я прижалась к её лицу и плакала целую вечность, пока последняя слеза не скатилась по щеке.
— Успокойся детка, успокойся. Не надо!
— Он… он меня… изнасиловал. — Я снова заревела, вспоминая эту ночь.
— Тише детка, тише.
— За что? Я не понимаю. Сначала потеряла семью, потом любовь простила и покинула Лама, теперь Одре.
— Так это был Одре? — Она успокаивала меня и дальше. — Одре Пал какой же он подонок, всё никак не остановится.
— Что это значит? — Спросила я всхлипывая.
— Ты не первая кого он лишил девственности. Он делает это специально, ради своего удовольствия, а потом подсчитывает, скольких девушек испоганил, и хвастается перед парнями. Поэтому его считают королём Невинности, ведь он забрал не одну честь девушек. Когда-то я тоже потеряла всё из-за него, но только это было другое, я любила его, а он меня нет. Он проигрался со мной и бросил, я долго не могла прийти в себя. Таких как мы не один десяток, но мы ничего не можем с этим поделать.
— А как же заявление на него.
— Бесполезно его отец мер города. Ему всё с рук сойдёт, а вот тебе ещё припадёт. За ложные показания тоже сажают.
— Но …
— Соберись, через полчаса у нас турецкий, а тебе ещё нужно привести себя в порядок, и повторить все.
Я была не в силах скрыть отеки под глазами, синяк на руке скрывал тёплый тёмно-синий свитер, следы на бёдрах скрывали чёрные брюки, но мне все ещё было больно. Милла, желая помочь, накрасила меня и у неё это получилось, синяков как не было и только румянец, выступающий через многократный слой тонального крема, выдавал моё состояние.
— Милла, спасибо тебе.
— Не за что, мы здесь всё для того чтобы выручать в беде.
— Слушай я хочу съехать от Одре, ты не знаешь, где есть свободная комната?
— О, так тебе повезло, моя соседка охотно поменяется с тобой местами, она уже третий год мечтает об Одре.
— Ещё раз спасибо тебе! — Я пыталась улыбаться, но получалось это ужасно, и я решила, что не буду выдавливать с себя улыбку.
— Пошли уже, грустное личико. — Она заправила мой волос мне за ухо и улыбнулась.
========== Трудности делают нас сильнее! ==========
На уроке я совсем не слушала преподавателя.
— Нелли Вайт, к доске. — Вызвал он, но я его не услышала, после чего он подошёл ко мне. — Нелли Вайт
— Да-да, мистер Бруклинс
—Перестань мечтать и слушай меня или же в следующий раз получишь кол.
Мне на стол упала записка. Я развернула её.
«Перестань уже думать об этой ночи! Давай сегодня сходим в кино, может, отвлечёшься. Милла! ».
Как она была права, это была лучшая идея, которую она мне дала. После уроков я хотела сходить за вещами, но Милла сказала, что я одеваюсь безвкусно и дала на один вечер своё тёплое чёрное платьице, с большим коричневым пояском. Она привела в порядок мои волосы, накрутив их мелкими волнами. Я была ей благодарна за всё.