И вот, наконец, загорается жёлтый огонёк в середине параллельного светофора, для наземного транспорта. Каждый, кто следит за этой тасовкой сигналов, внутренне собирается, слегка приподнимает подбородок в предвкушении: «сейчас мне разрешат идти». Человек забывает, что рядом есть другие пешеходы, у него включается инстинкт соревнования. Он ждёт, отсчитывая десятые доли секунды. Дыхание становится неглубоким и замедляется. В голове проносятся планы на будущее длинной почти на всю жизнь, равную нескольким сотым часа.
Загорается зелёный сигнал. Большинство людей в этот момент делают вдох и выставляют вперёд ногу, выдыхая при этом с облегчением. Замершая на мгновение жизнь снова течёт себе дальше. Запланированные встречи становятся ближе, подарки, летящие рядом в пакете, дороже и приятнее. Жизнь продолжается. Инстинкт соревнования выключается и, лавируя в толпе пешеходов, мы включаем древний как мир инстинкт выживания.
А люди, прозевавшие переключение огоньков с жёлтого на зелёный, наоборот выдыхают и опускают голову. Они не хотят показать другим не только то, что «ворон считали», но и то, что совсем не дорожат своим временем, не ценят движение жизни. Они пропустили коллективный вздох. Почти проиграли. Им теперь придётся ждать до следующего светофора. Мысли не становятся радостнее и легче, потому что где-то в сознании маленькими лапками чёрненький паучок сарказма нацарапывает фразу: я опоздал. Такие люди обычно проходят после дорожного перехода ещё не меньше пяти метров с опущенной головой. Может они замечтались. Может кто-то вообще не думал об этом переключении сигналов..? Тогда люди слегка удивляются, но тоже выдыхают и идут себе дальше, немного обескураженные в любом случае.
Город живёт. Город дышит: сотни тысяч машин, тысячи улиц, построенных людьми для людей. Спроектированных, обдуманных, заложенных и построенных. Колоссальная работа, на которую никто не обращает внимания. Улицы, которые засоряются людьми и люди, засорённые видом грязных улиц. А город продолжает дышать и жить. И расширяться. Люди строят, люди живут и переходят дороги. Все идут по своим делам, не задумываясь о том, что на зелёном сигнале большинство из нас вздыхает.
Все выше написанное отчасти, конечно, является гротеском. Но хоть раз проследите свои действия в этом месте как сторонний наблюдатель. Тогда представьте, что в Москве приблизительно две тысячи пятьсот светофоров. И на каждый зелёный сигнал пешеходы делают коллективный вздох и шаг вперёд. Почувствуйте себя живой равноправной единицей этого красивого города. Ведь не важно, сколько у нас машин или денег в кармане. Дышим мы все равно одинаково.
2016 г.
Идеальная
Я сидела в парке на скамейке и думала о том, что произошло утром. Мы ругались с матерью. В который раз. "Так надоело!.." Она назвала меня безответственной и легкомысленной. "Неужели так трудно понять, что я уже не маленькая, чтобы быть у неё на побегушках! Ну, посуду не помыла, ну, в магазин не сходила… Не устраивать же скандал!" Я, конечно, тоже ей нагрубила и теперь мне было стыдно. Не все из того, что было сказано мной я действительно думала. Просто мне обидно, что она обижает меня и мне тоже хотелось обидеть её.
Я не пошла сегодня на работу. Мама, конечно, будет ругаться, "если узнает". Но мне (так странно) очень бы хотелось, чтобы она тоже решила не идти на работу. Пошла бы в сквер, прогуляться, увидела бы меня и сказала, что взяла выходной. Я бы тоже соврала про выходной. Она бы обняла меня, и мы поболтали, как подруги. Мне очень хотелось, чтобы мы были подругами. Только так не получается почему-то. " Потому что она не принимает мою самостоятельность и то, что я давно не маленькая!"
— Кто тебя не принимает? — Послышалось над моей головой.
Я подняла глаза. Передо мной стояла вполне приличная симпатичная девушка со слегка растрёпанными каштановыми волосами. Джинсы, кожанка и белая рубашка под серые кроссовки. Смотрелось все довольно сносно.
— Ты часто разговариваешь сама с собой? — Насмешливо спросила она и, открыто улыбаясь, протянула мне руку. — Меня зовут Варвара.
— Почему Варвара, — зачем-то спросила я её.
— Вар, вар! Разве не похоже на то, как каркает ворона?
Она рассмеялась. Я улыбнулась из вежливости, потому что мне было совсем не весело. А она смотрела на меня лукаво и продолжала хохотать.
— Смех иногда больше похож на карканье. — Я решила уколоть её, но она ничуть не смутилась:
— Пусть лучше смех, чем слёзы. Ну так кто тебя не принимает? — Она присела рядом. — Идеальных людей вообще не бывает. Но есть почти идеальные.