Одной, в доступном глазу мирозданьи.
Побудь листком, который не поник,
Но радуется грозному созданью.
Побудь грозой.
И погляди на мир,
Откуда раньше с роду не глядела…
Пусть дождь идёт,
Как ты того хотела.
Возьми его руками,
обними.
Рождение Венеры
Сперва была холодная вода.
Но вот, всё нагреваясь постепенно
Не прилагая к этому труда
Поверхностью своей явила пену.
Из пены скромно показался пальчик –
И улыбнулось сотворение игриво
И пяткой солнечный пустило зайчик
(Впоследствии преображённый в Лиру).
С протянутой сверкающей ладони
Сорвались золотые нити брызг –
Их звук повис
И стал земным законом.
…И мир упал перед Венерой ниц.
Ко мне приходит вдохновенье с умыслом
Ко мне приходит вдохновенье с умыслом
Благим и творческим, и чистым — как всегда
А я, бессовестная, маюсь дуростью
И получается, как странно(!), ерунда.
Но это чувство терпеливо, неотвязно
Присутствует вокруг меня во всём…
Быть может вдохновение заразно?
… А может быть… Нет, как-нибудь потом…
Когда…
Когда я ухожу в себя,
Меня вытаскивать обратно
Не то чтобы совсем нельзя,
Но может статься, что накладно.
Порыв упущенный, внутри
Душою примется елозить
И вместо строгой красоты
И гордости — проснутся грозы.
Сверкая молнией во всё:
В ковёр и шкаф, и антресоли,
Зайдётся в танце пылесос,
Стол засверкает полиролью…
Играя в эту чехарду
И с комнатой, и с коридором –
Я не споткнусь, не упаду.
Лишь где — то там, с немым укором
Внутри, обрушившись сперва,
Затем смирившись с неизбежным,
Взбрыкнув издерганно, слова
Осыпятся покровом снежным –
Горою пепла. На ковёр.
Уйдут устало и смирившись.
…Блестит помытый коридор…
И жалость кажется излишней…
Я говорить хочу стихами –
Их голубыми огоньками,
А может вечности руками
Я разрисую этот мир!
Метель, кольцо — всё-всё на строчку.
Осенний лист? Берём уж точно!
Жучка, чернеющего точкой:
Ведь он же, право, очень мил.
Я расскажу о жизни — Жизни
Виденья превращая в письма,
В слова преображая мысли
Строкой, синеющей, чернил.
Мазком зайчонка наколдую,
Морковку рядом с ним большую,
И солнцем в щёки расцелую
Стихов волшебный эликсир.
Я для кого — то напишу
Без счёта самых разных писем
И в них подробно изложу,
Всё, что в сердечном коромысле
Несла, вплетая в стройный ряд –
Слова, и помыслы, и числа…
Что часто было наугад
В дальнейшем много больше смысла
Себе снискало.
И срослось.
И проросло на почве дикой,
Где всё плохое не сбылось,
А после признано ошибкой.
Где всё хорошее потом –
Блестящей капелькою влаги –
На лбу.
Заслужено трудом
И вторит жизни на бумаге.
Я вот об этом напишу.
Холодный туманный рассвет
Не видно здесь, как где-то наверху
В пушистые бока вонзаясь, солнце
Молекулами путаясь в пуху
Намеренно насквозь их не проходит.
Намеренно не разгоняет белизну
Серебряного утреннего пара.
И морось каплями сливается в одну
Большую лужу посреди бульвара,
Запутывая улицами мглу.
Чего же я хочу?
Чего я всё-таки хочу
Уже давно не представляю.
Визит назначить к палачу?
К врачу? На проходную рая?
Но столько слабостей внутри…
Нет, исключаем проходную!
Палач не будет говорить,
Врачу не интересно. Всуе.
Исток минуя каждый раз
И ежедневно с ним встречаясь
Я тру уставший красный глаз,
Топчась на краешке начала.
Чего я всё-таки хочу?
На сколько мыслей опоздала?
Треть жизни, а я всё шучу…
Вот тем себя и доконала:
«Чего я всё-таки хочу?»
Не дождёшься
Не дождёшься больше ни улыбки,
Ни простого, в общем, "как дела" –
Крюк дала фортуна по ошибке,
Но потом ошибку поняла.
Извинилась, как она умеет –
Светлой каплей на щеке моей.