Андрей попросил отца не отводить Сережку в садик, потому что он закончит пораньше и зайдет за ним.
– Балуешь ты его. Нарушаешь режим, – старался отец придать строгость голосу.
– Ну, не тебя же мне баловать. А режим для того и существует, чтобы его нарушать.
Окончив разговор, он собрался и вышел из дома, направляясь на работу.
Был конец весны, дни стояли теплые и он, имея в запасе время, неторопливо шел по тротуару вдоль дороги к остановке троллейбуса. Поездки в общественном транспорте не напрягали его, даже при наличии собственной машины, пользоваться которой он не любил. На троллейбусе без пересадок он доезжал до института, чем снимал с себя заботу о парковке. Родители жили не далеко от их с Сережкой дома, и они с сыном часто возвращались от них пешком, что давало возможность побыть подольше рядом, да и что мог увидеть ребенок из окна машины. А так они шли не торопясь, Сережка задавал вопросы об увиденном, а Андрей на них отвечал, что делал с удовольствием. Времени на сына он не жалел и при любой возможности старался проводить его с ним. Не известно, кому это больше доставляло удовольствие ему или сыну.
Когда до остановки оставалось метров пятьдесят, рядом с ним остановилась машина и посигналила. Андрей остановился и повернулся, обратив внимание на темную «Мазду». Боковое стекло опустилось, и он увидел, что на него улыбаясь, смотрела Алена.
– Доброе утро, ночной прохожий! Тебя подвезти?
– Если по пути.
– Садись, разберемся.
Андрей подошел к машине и сел.
– Так тебе куда?
Он назвал адрес института.
– Ясно. Ты там работаешь?
– Преподаю философию.
– Ого, значит ты мыслящая личность. Мне по пути. Поехали.
Андрей пристегнулся ремнем безопасности и поудобнее устроился в кресле. Он старался не смотреть на нее, так как, садясь в машину, заметил, что она в юбке, а так как когда женщина садиться, то длина юбки словно укорачивается, открывая ноги для обозрения. Ей было что показывать, вот он и увидел красивые женские ноги, и чтобы не смущаться, смотрел вперед, так как ее ноги приковывали взгляд.
Разве мог он догадываться, что все эти дни, после той ночи их знакомства, она специально проезжала по улице, на которой он жил, а затем выезжала на проспект, в надежде увидеть его. Она решила не отдаваться воле судьбы, а попытаться взять ее в свои нежные руки. И вот сегодня она его увидела, неторопливо идущего вдоль улицы и даже немного удивилась, что он идет пешком. Не говоря о своих действиях, едва они тронулись, задала вопрос:
– Как проходят ночи? Также в одиночестве? И вообще, есть какие либо изменения в личной жизни с момента нашего знакомства?
– К счастью изменений нет, что говорит о стабильности, да меня и не было в городе. Я уезжал в командировку, только ночью вернулся.
«Теперь понятно, почему его не было видно» – подумала Алена, но вслух сказала: – А всегда в это время ходишь на работу?
– Нет. Все зависит от расписания.
– Несколько не привычно видеть успешного мужчину и без машины. Всегда пользуешься общественным транспортом?
– Ты мне грубо льстишь, говоря об успешности. Но я не люблю ездить на машине, да она и не особо нужна, а так сидишь и смотришь по сторонам. Спокойно все. Поэтому пользуюсь, но не часто.
– Это да. Порой пока добреешься до работы, все нервы натянешь.
– Вот потому я их и берегу, – улыбнулся Андрей, – пригодятся еще. На натянутых нервах играть другим легче, потому как настроены и готовы, чтобы на них поиграли чужие люди.
– Ага, а на расстроенных жить легче? Так что ли?
– Расстроенные не значит негодные. На расстроенных играть не интересно, вот и спокойнее.
– Это верно.
Алена умело вела машину, успевая поддерживать разговор и смотреть за обстановкой на дороге. Андрей обратил внимание, что она не лихачит, не делает резких движений.
– Но ты не ответил на первый вопрос об одиночестве?
– Да все по-прежнему. А в командировке дел было много, не до одиночества.
– И молодые студентки не спускали глаз с преподавателя, внимая то ли его голосу, то ли наслаждаясь приятным мужчиной, – закинула удочку Алена. – Глазки строили?
– Не замечал. Не знаю как другие, но у меня барьер в этом вопросе.
– Знать бы еще, где она эта грань, за которую не стоит заступать – произнесла она задумчиво, – но это говорит о многом. Жену значит, любишь, уважаешь.
На ее реплику Андрей не стал реагировать, но подумав, сказал: – Чтобы не было вопросов на данную тему, скажу, нет у меня жены. Была, а теперь нет.
– Извини, я не хотела тебя задеть.
– Все нормально.
Андрей даже был благодарен ей за интерес. С одной стороны он видел, что она окольными путями, второстепенными вопросами пытается выяснить хоть что-то о его личной жизни, а с другой он был сам не прочь сказать этой симпатичной ему женщине, что не женат. О сыне он не хотел говорить. Скрывать не собирался, но и просто так, второй раз, видя человека, сообщать о своей семье не хотел. В конце концов, случайная встреча, хоть и повторилась, но это была простая случайность. Знал бы он об этой случайности. А сын – его жизнь и он не променяет его ни на какое женское внимание. Во всяком случае, пока сын еще не подрос хоть чуть-чуть, то он наступит на горло собственным чувствам. Он понимал, что это не правильно, что сын вырастет и будет жить самостоятельно, а он может остаться один, но пока он мал, Андрей считал, что если что должно случиться, то случиться и его сын все примет. Но и цели, привести в дом женщину не ставил. Сын не разменная монета в его жизни. Подумав об этом и понимая, что пауза затянулась, он продолжил: