Боже… мы такие разные.
Мы не похожи друг на друга ни в одном месте. Наши лица совершенно разные, никто никогда не принял бы нас за родственников. Его черты тяжелые и крупные, а мои… мои наоборот…
Почему мне так хорошо? Я не хочу расставаться с ним. Не хочу! Я знаю его один день. С половиной…
- Просто… стучу по затылку… - шепчу, потому что вокруг нас так тихо.
Потому что мы здесь одни. Только он и я. Я хочу… до ужаса хочу, чтобы он опять меня обнял!
- Понятно, - хмыкает Максут, сдавливая мою ладонь так, что пальцы выпрямляются.
- Тебе смешно? - возмущаюсь я.
- Мне НЕ СМЕШНО.
От стали в его голосе выпрямляюсь, заглядывая ему в лицо.
Он роняет наши руки на свободное бедро, глядя на меня, слегка откинув голову, а потом резко оборачивается через плечо. Вздрогнув, приподнимаюсь на коленях, глядя на дверь. Приподнимаюсь, потому что его тело мешает видеть мне хоть что-то вокруг!
В моей груди собирается тяжесть.
Потому что в спортзал, неся с собой потоки энергии, врывается… Тина.
В спортивных лосинах и коротком спортивном топе.
Я… никогда бы не смогла такое надеть. Между высоким поясом лосин и топом - кусок голой кожи. Это немного шокирует меня. Она видит нас и весело машет рукой, сбрасывая с плеча маленькую спортивную сумку.
Я не могу испытывать к ней неприязни, как не пыталась бы.
Она такая… такая…
- Вторую снимешь сама, - хрипловато говорит Максут, освобождая мою руку и вставая. Повернувшись спиной, отрывисто говорит. - Выпей воды и возьми в сумке мою толстовку. Надень капюшон, чтобы выровнять температуру тела. И поешь как следует.
Не глядя на меня, идёт к боксерской груше, начиная регулировать её высоту, а мне хочется швырнуть в него чем-нибудь!
Или… заплакать!
Глава 15. Максут
Бросив взгляд на захлопнувшуюся дверь, перевожу его на Тинатин, говоря:
- Ты опоздала.
- Поставишь мне двойку? - пожимает плечом.
Снова смотрю на дверь, прикидывая в голове, сколько времени Айзе нужно для того, чтобы без приключений добраться до второго этажа. Представить ее, попавшей в беду - проще пареной репы. Зная гнилую сущность человеческой природы, не сомневаюсь в том, что каждый второй мужик, присмотревшись к ней получше, сразу захочет доставить неприятности. Потому что дерьмо падко на невинность и наивность, особенно когда все это приправлено беззащитностью, стройным юным телом и доверчивостью.
- У тебя новая ученица? - спрашивает Тина за моей спиной.
Резко дергаю цепь, опуская боксерский мешок на семь сантиметров.
У моей новой ученицы все настолько хреново с координацией, что я не понимаю, как она до сих пор не вошла в долбаную стену. Вполне возможно, что входила. Как решить эту проблему, я пока не знаю. Всё действительно очень плохо.
Тину никогда не останавливает отсутствие у собеседника желания поболтать.
- Её отец - настоящая скотина, - сообщает она, протягивая мне боксёрские бинты. - Военный, кажется. Одним словом - мудак. Не в обиду.
- Ага. - Забираю у неё бинты. - Какие обиды.
Сжимая зубы, думаю о том, что никто не станет бежать из дома при отсутствии острой необходимости. Ёбаный мудак прикладывал руки?
Блять, Айза. Как может один человек к восемнадцати годам собрать на свою голову столько дерьма?
- Когда будешь уходить, найдёшь себе замену?
- Я никуда не ухожу.
- Но ведь уйдёшь?
Поднимаю глаза и смотрю в запрокинутое лицо.
Протягивает мне руку, ожидая ответа.
Я уйду. И, судя по всему, довольно скоро. Месяц или два. Моё местоположение определено пятилетним контрактом, в котором ещё три неотработанных года. Мире недолго осталось ждать, скоро Марат придёт за своей семьёй. Я уйду вместе с ней, чтобы делать то, за что мне платят. Мне платят за то, чтобы ни один волос не упал с этой белокурой головы.
- Кого ты хочешь? - спрашиваю, обматывая бинтом тонкую ладонь. - Сколько готова платить?
- Я хочу надёжного человека. С… военной подготовкой, и не тупого. По цене… договоримся. Короче говоря, я хочу такого же, как ты.
- Военного и не тупого?
- Да, - деловым тоном заявляет она, весело посверкивая глазами. Откашлявшись, добавляет. - Лучшего из лучших.
Смотрю на неё с иронией.
- Я о твоих профессиональных качествах, - заявляет она.
- Разомнись, - киваю на шведскую стенку. - Пока я не расплакался.
В этой женщине столько энергии, что мочу её и в хвост, и в гриву.
Это наш привычный ритм. На автомате меняю положение тренировочных “лап”, пока она лупит по ним как дьяволица.