В ушах звон, а в горле так сухо, что не могу сглотнуть.
- Мммммм… - стону с мукой.
Шея выгибается, голова и рука безвольно свисают, как у драматической актрисы, только я совсем не придуриваюсь.
Кажется, я упала в настоящий обморок.
- Ох… бедненькая… - женский возглас.
- Куда её? - нетерпеливый мужской.
- Давай наверх…
Меня плавно качает.
Руки и ноги не работают, но я чувствую, как липнет к ногам сырая ткань джинсов, и тепло другого человека. Мне хочется прижаться к нему теснее, чтобы согреться, потому что в следующую минуту меня начинает потряхивать.
- Принеси воды… и еды, лучше бульон… - командует незнакомый мужчина над моей головой.
Я взмываю вверх и опускаюсь на мягкое, силясь открыть глаза. Мои ноги остаются без обуви. Мне холодно.
- Такая бледная…
- Отток крови и недостаток кислорода в мозге. Это обморок. Поживее, я опаздываю на самолёт…
- Что мне сделать?
- Вода и бульон.
Хлопок двери. Моё запястье обхватывают тёплые сухие пальцы. Я, наконец-то, могу открыть глаза.
Боже…
Он ещё больше, чем в прошлый раз.
Сидит на краю кровати, зажав большим пальцем мой пульс, и сосредоточенно смотрит в свои спортивные часы с кучей всяких циферблатов.
Боясь сделать лишний вдох, пялюсь на его лицо. Оно загорелое и очень мужественное. В нём нет ничего… мальчишеского, ни одной черты, хотя выглядит он молодо.
Скользнув глазами по мощной шее и рельефной груди, перевожу глаза на наши руки. Его ладонь тоже загорелая, очень широкая. Опутанная сухожилиями и венами. А его бицепсы… они толщиной с моё бедро, честное слово…
Опомнившись, поджимаю пальцы на руке, потому что мои ногти - это кошмар. И я не преувеличиваю. Они выглядят так, будто я пилила их пилой… это нервное, и это отвратительная привычка, за которую я себя ненавижу. Мужчина поднимает глаза, повернув ко мне практически лысую голову.
Они у него голубые. Без серого.
Голубые и очень внимательные…
- Как тебя зовут? - Отпускает мою руку.
- Айза… - шепчу шершавым голосом, не спуская с него глаз.
- Сколько пальцев, Айза? - Загибает он свой большой.
- Четыре…
- Когда ты ела в последний раз? - Берется за молнию на моей куртке, и я в панике шарахаюсь в сторону, саданув ему по руке.
- Спокойно. - Тут же убирается он к чёрту, а я сажусь, отползая к спинке кровати.
Быстро осматриваю комнату, похожую на персиковый кекс. Повсюду этот тон. На стенах, шторах и на полу. Две кровати, шкаф и окно, по которому лупит дождь.
Кошусь на дверь, предупреждая:
- Не трогайте.
- Нужно снять мокрую одежду. - Встаёт мужчина с кровати, и мои глаза поднимаются вслед за ним, а потом он забрасывает руку и стягивает с себя толстовку, потянув за ворот.
Край белой футболки поднимается, оголяя кусок живота. Мощная косая мышца убегает за пояс резинки спортивных штанов, из-под которой на меня смотрит полоска белых трусов с фирменной надписью… низ его живота покрыт тёмными волосками, которые также утекают под резинку.
С усилием проталкивая в пересохшее горло слюну, я уже смотрю на то, что у него ниже этой резинки, и щёки загораются так, будто к ним поднесли открытый огонь. В панике увожу глаза и смотрю в потолок, но фрагмент его тела от пупка до выпирающего паха навсегда отпечатался в мозгу.
Низ моего живота реагирует внезапным всплеском ноющей тяжести, от которой хочется сильнее сжать бёдра… это так неожиданно, что я впиваюсь пальцами в своё колено.
Перед моим носом возникает чёрная толстовка со словами:
- Брюки и носки тоже сними.
Вскидываю на него глаза, не шевелясь.
Он смотрит на меня в спокойном ожидании.
Не получив реакции, говорит:
- Я не ем детей.
- Мне восемнадцать, - хриплю я.
- А мне надо идти. - Тычет он толстовкой.
Забираю её машинально и прижимаю к себе, продолжая смотреть в неподвижное загорелое лицо.
Не говоря ни слова, мужчина разворачивается и идёт к двери, давя ботинками пушистый персиковый ковёр.
Проведя рукой по мокрому лбу, слежу за ним до самой двери.
- Как… - кричу ему вслед, прочистив горло. - Как мне её вернуть?
- Оставь себе. - Покидает он комнату, не оглядываясь.
Смотрю на дверь целую минуту, прежде чем поднести мягкую тёплую ткань к носу.
Порошок и запах чистой выстиранной одежды.
Кто он, чёрт возьми, такой?!
Глава 3. Айза
- Что ты сказала? - Гремит надо мной разъярённый голос.
- Отпусти! - Истеричный голос матери.
Слёзы заливают моё лицо. Пальцы царапают жесткую руку, вцепившуюся в косу.