- Испугалась?
- Нет… - выдыхаю и тяну к нему шею. - Нет я… просто…
- Что просто? - бормочет, запрокидывая моё лицо и заглядывая в него.
Облизнув губы, сознаюсь:
- Я так замерзла, что сейчас умру…
В подтверждение этих слов меня начинает ощутимо потряхивать, потому что моя куртка короткая, и совсем не для зимы. Тихо смеясь, отстраняется и расстегивает свою. С тяжким вздохом оборачивает вокруг меня полы, прижимая к своему тёплому твёрдому телу.
Утыкаюсь носом в его футболку, обнимая руками за талию. Пытаясь расставить точки, неуверенно спрашиваю:
- Ты что… меня поцеловал?
Снова вздохнув, он бормочет:
- Похоже на то…
Глава 31. Айза
- Как твоя мать?
- Ммм? - подняв глаза от тарелки и отхлебнув из ложки ароматного бульона, смотрю на Фати.
Из желудка прямо по венам разбегается тепло.
Прикрыв от удовольствия глаза, улыбаюсь и передёргиваю плечами, а когда открываю их, дерзко смотрю в другие глаза.
Голубые.
Прямо напротив своих.
Их хозяин чертит длинным пальцем всякие геометрические фигуры на цветастой скатерти, рассевшись на стуле так, что его длинные ноги задевают под столом мои уставшие ноги. Слегка откинув голову назад, не спускает с меня сощуренного насмешливого взгляда, потому что с тех пор, как его губы… его серьёзные губы без спроса прогулялись по моим губам, и с тех пор, как он вытворял все эти глупости на катке буквально полчаса назад, я нахожусь в состоянии острейшего, совсем не свойственного мне легкомыслия.
Легкомыслия и счастья.
Будто меня, не знаю… подменили?
Он всегда делает это со мной. Подстраивает под себя. Не знаю, специально или нет. И… если он думает, что может целовать меня, когда ему этого захочется, то это не так!
Облизнув губы и капризно их скривив, возвращаюсь к еде.
- Господи, что творится… - цокает Фати языком, поглядывая на окно, за которым такая метель, подобной которой я ни разу в жизни не видела.
Снова смотрю на Максута. Он отстранённо потирает рукой свою челюсть, будто проверяет на месте ли его щетина. Его куртка вместе с моей свалена на соседнем стуле. Если бы не он, мы с Тиной могли бы не найти дорогу домой, потому что в такой метеле уж я бы точно могла потеряться.
Чёрная спортивная футболка обтягивает каждый закрытый участок его торса. На нём военные штаны с карманами и гигантские ботинки. Он выглядит таким устрашающим, что можно пугать детей. Но всё, чего мне хочется прямо сейчас - это прижаться к его телу и вдохнуть его запах.
Мои глаза плавают по увитым венами предплечьям. На них густая поросль тёмных гладких волосков. Плавают по его груди и плечам. Вспоминая всё, что увидела в… тот день, ёрзаю на стуле. Литой каркас из мышц и костей. Густая дорожка тёмных волос от пупка и до… до…
Споткнувшись о его предупреждающий взгляд, резко отворачиваюсь, задрав подбородок.
- Ммм? - смотрю на Фати, откладывая ложку и обхватывая ладонями кружку с горячим мятным чаем.
- Я спросила, как твоя мать? - качает она головой, поражаясь моей рассеянности и отправляя в холодильник большую кастрюлю. - Я её давно не видела.
Непроизвольно подтягиваю выше воротник своего свитера, невнятно говоря:
- Хорошо…
Я не имею о её делах никакого понятия. Я ее два дня не видела.
Я не злюсь на неё. Не ненавижу. Просто я не хочу её видеть. Она знает, что я сплю на чердаке. И даже приходила один раз, но я не открыла. Потому что не хочу её видеть. Пока. Просто не могу себя заставить. Я думала, это будет сложно. Не видеться с ней. Не разговаривать. Не чувствовать рядом чьего-то знакомого, родного присутствия.
Быть совсем одной.
От этой мысли моё горло сдавливает спазм.
Всё оказалось проще, чем я думала.
В эти два дня со мной произошло что-то… непоправимое.
Проглотив ком вместе с чаем, бросаю быстрый взгляд на Максута. Он смотрит на свою руку, постукивая пальцем по столу.
- Мне бы не помешала помощь завтра, - сообщает Фатима, до блеска натирая кухонные столешницы. - Праздник всё-таки.
Ох… завтра Новый год. Я почти об этом забыла. Этот праздник всё равно для меня ничего не значит. Никогда не значил.
- Фати… - говорю, тяжко вздохнув. - Завтра у меня “попкорн”.
- Куда ты поедешь в такую пургу?! Одна одинешенька, - всплескивает она руками, ставя перед Максутом тарелку, и по деловому заявляет. - Вот, суп фасолевый.