Глава 36. Максут
- Просто скажи ее матери, что с ней все в порядке, - говорю, слыша возмущенное сопение на том конце провода.
- И что я должна сказать? Что ее дочь где-то с… посторонним мужчиной? - понизив голос до возмущённого шепота, требует Тина. - Ты мне это предлагаешь?
Я ничего не предлагаю. Но отчитываться перед ней я не стал бы даже под дулом пистолета.
- Мне плевать, как ты это преподнесешь, - сообщаю, глядя на город за широким прямоугольным окном.
Снег крутится в воздухе, затрудняя видимость. В последние полчаса кто-то переключил режим, и теперь он валит, как мелкий колючий туман.
По шоссе внизу тащится снегоочиститель, оставляя за собой метровые сугробы на тротуаре и хороня под ними припаркованные у обочины машины.
Просто блеск.
Перспектива весь завтрашний день искать в этом бардаке свою машину раздражает даже больше, чем моя собеседница.
- Максут, ей восемнадцать! - выпаливает. - Ты знаешь, какая она. Какие у тебя… намерения?!
Мои намерения?! Прямо сейчас мои намерения - это поскорее закончить этот разговор.
- Это не твоего ума дело, - отрезаю я.
- Это моего ума дело! - рычит она. - Я за неё в ответе и…
- Больше нет.
- И что это значит, черт возьми?
- С Новым годом, - кладу трубку и бросаю телефон на подоконник, игнорируя возмущённые писки своей собеседницы.
Не женщина, а наказание.
Она отправилась навестить родных за город, и увидимся мы не скоро, потому что она никогда не выберется оттуда на своём мерседесе. Вот и прекрасно, чёрт возьми.
- Что она сказала?
Обернувшись через плечо, смотрю на Айзу.
Замерев на пороге ванной, теребит пальцами кончики своих распущенных волос. Они стелятся по её плечам, как волнистое покрывало.
Яркий свет из-за ее спины желтой полоской падает на пол, освещая комнату, в которой полумрак. Я не успел толком осмотреться, но за эти деньги здесь должен отыскаться кто-то не меньше настоящего Деда Мороза.
Премиальный отель бизнес-класса. Я никогда так бессмысленно не тратил деньги, но чёрт, это того стоит.
- Пожелала тебе счастливого Нового года, - говорю, осматривая ее с головы до ног.
Прикусив губу, весело спрашивает:
- Издеваешься?
- Да, - отвечаю, разворачиваясь.
Присев на подоконник и сложив на груди руки, изучаю платье в горошек, чуть прикрывающее колени. Стройные, округлые голени ее ног и тонкие лодыжки, одетые в черные теплые колготки. У неё мальчишеская фигура. Эти округлые голени и маленькие груди - единственные округлости на её теле. А правильный шелковистый треугольник между её ног - это то, о чём я не могу думать без просто дикой примитивной похоти.
Она меня ещё пальцем не тронула, а в паху тяжелеет.
Она тронет. Выглядит, как невинный оленёнок, но жрёт меня глазами.
Мое тело ей нравится.
Ей нравится мое тело. Ей нравится мой запах. Она положила на меня глаз ещё в тот день, когда встретил её в той кофейне. Потерянную, как котёнок. Этого выражения на её лице я не видел уже очень давно. Может, потому что знает: я убью любого, кто причинит ей вред?
Когда я думаю о том, что она жила где-то рядом, но вне зоны моей досягаемости, мою башку разрывает. Одна. Справляясь со всем окружающим дерьмом так, как привыкла: уходя в себя и терпя. Теряя свой ослиный норов под напором обстоятельств. Возможно, страдая как раз из-за него. В том, что она нашла бы себе неприятности, я не сомневаюсь.
Теперь она научилась показывать зубы. Только показывает она их мне одному. Она шарахается от людей, особенно от мужчин. Но со мной ведёт себя, как вздумается.
И это, блять, только начало.
Кажется, я позволяю ей охренительно много.
Чёрт…
Усмехнувшись, вопросительно выгибаю брови.
Переминаясь с ноги на ногу, выдавливает:
- Может, пойдём в другое место?
- А с этим что не так? - спрашиваю, осматривая двухкомнатный полулюкс, разделённый аркой.
Новогоднюю ёлку в большой гостиной, кровать с тридцатисантиметровый матрасом и горой подушек, ковры и широкие окна, смотрящие на реку.
Сейчас я настолько расслаблен, что даже не потрудился включить везде свет. И, в конечном итоге, рад стечению всех обстоятельств, потому что это то, что нам с ней нужно: побыть только вдвоём. Там, где никто не будет совать носы в наши с ней дела.
- По-моему, здесь очень дорого, - делится наблюдениями, глядя на пляшущие по стене разноцветные огни. - Кхм… ну, знаешь - очень…
Не думаю, что она представляет, насколько. Кажется, она в глаза не видела купюры с количеством нулей больше трёх штук, но ее беспокойство за мои финансы веселит.