Просто, черт возьми, невозможный человек.
У него на бедре шрам в форме полумесяца. И на ягодице ещё один…
Я так мало о нём знаю.
- У меня есть недвижимость, - отвечает медленно, кружа глазами по моему лицу.
- Это значит нет? - уточняю я.
- Полагаю, что нет, - вздохнув, выпрямляется.
Снова смотрю на игрушечный город и говорю, ткнув пальцем в самый дальний.
- Вот тот.
Тот, который на кромке ненастоящего леса. У меня нет никакой логики. Это выбор просто так.
- Эмм… а ты?
Проследив за направлением моего пальца, принимает звонок на своем телефоне, поднеся его к уху.
- Да? - отвечает, обойдя меня и двигаясь по периметру этой стеклянной громадины, обходя её вокруг. - Буду через минуту.
Надеваю шапку, наблюдая за тем, как поигрывая челюстью изучает дома под стеклом. Посмотрев на меня исподлобья, говорит:
- У леса много мошкары.
- Наверное… - отвечаю, махнув рукой на трёхэтажный дом в центре. - Тогда, вон тот.
Опустив глаза, замечает:
- У этого окна выходят на север.
- Ну, так выбери сам, - дую губы, натягивая варежки.
Окинув взглядом макет, забирает свою куртку, говоря:
- Пошли.
Тащит меня к круглым стеклянным дверям, подхватив под локоть.
За ними темно и холодно. Снег закончился, а за сугробом на расчищенной дороге стоит большая черная машина, у которой, широко расставив ноги и расправив плечи, стоит огромный мужчина в военной куртке и военных штанах. Черты его лица грубые, насколько это возможно. Он не молод, но… даже вся его одежда не мешает мне заметить, что его фигура - это точная копия фигуры Максута. Плечи, бедра, ноги и правильность их пропорций. Это ни с чем не спутать…
Максут молча жмёт его руку, а устрашающий незнакомец смотрит на меня так, будто я какая-то неправильная! С удивлением и… ещё черт знает с чем!
Смотрит на Максута, щелкнув глазом, потом опять на меня.
Моё лицо снова каменеет. Все эти взгляды меня достали. Отвечаю ему тем же. Непозволительным хмурым и дотошным взглядом! Его сжатые губы кривит глуповатая улыбка, а седые густые брови ползут вверх.
- Садись, - хрипловато велит Максут, открывая заднюю дверь и толкая меня к ней, ухватив за шиворот.
- Я сама… - сержусь, сбрасывая его руку и забираясь в темный салон.
Садится следом, тесня меня к противоположной двери и прижимаясь своим бедром к моему. Сложив на коленях руки, смотрю в окно, пока его родственик, я в этом не сомневаюсь, обходит машину и садится за руль, отчего эта махина колышется.
- Включи навигатор, - бросает ему Максут, забрасывая руку на моё плечо. От этого жеста прячу в воротнике улыбку.
Звук работающего двигателя заполняет салон. Стянув с головы шапку, кладу её на колени.
- Что она тебе сказала? - пригнувшись, спрашивает рядом с моим ухом.
- Она ничего не сказала, - бормочу, потому что его нос трётся о мой висок, и от этого у меня закрываются глаза. - Ей и говорить было не нужно. Она решила, что я заблудилась, потому что… я… ты сам знаешь… моя одежда…
Моя одежда… она моя! Какой бы не была. Она моя.
- Это ее работа, - говорит тихо, целуя мою щёку и щекоча её щетиной.
Его тихий голос… от него что-то вибрирует внутри. В темноте этой машины его голос и близость его тела - это всё, на что я могу опираться.
- Я никогда не оценивала людей по одежке, - шепчу, обиженно. - По их лицам можно узнать гораздо больше…
- Внешность часто бывает обманчива. Это плохая привычка, любимая.
- Что ты сказал? - распахиваю глаза, вывернув шею и вглядываясь в его лицо в этой раздражающей темноте.
- А у тебя что, и второе ухо барахлит? - отвечает, откидывая голову назад.
Суетливо мну в руках шапку, тихо лепеча:
- Может привычка и плохая… но в тебя я влюбилась с первого взгляда…
Глубоко вдохнув, между делом замечает:
- Мне показалось, будто с первого взгляда ты свалилась в обморок.
Из моего горла вырывается смех. Такой звонкий, что приходится прикрыть руками рот! Такой безудержный и настоящий, каким я никогда! Никогда в жизни не смеялась!
Глава 41. Айза
Осторожно касаясь всевозможных разноцветных тканей, передвигаю маленькие вешалки с мягкими плечами. Пропускаю между пальцев гладкий чёрный шелк, приходя в волнение, от которого по животу ползают мурашки.