Хватаюсь за край трусиков и дёргаю в сторону. Не думая, что ей может доставить это дискомфорт.
Сильно. Резко.
Девчонка вскрикивает, когда от ткани остаётся красная полоска. Больно ей. Ну и пусть. Боль порой отрезвляет. Или возбуждает сильнее. Вот меня — точно да.
— Да плевать мне, кто ты! — она пытается встать, упирается руками о стол. Но не сегодня. Толкаюсь бёдрами ей в ягодицы. Чтобы не смогла и пошевелиться. Заодно почувствует, как она своими сопротивлениями завела меня.
Обеими руками хватаю её за запястья. Делаю тот же самый приём, что и у двери — соединяю над её головой и прижимаю к стеклу.
— Рихтер, прости, — неожиданно выпаливает. Понимает, что ничего не может сделать.
Перепуганная овечка. Это так мило. Но отчего мне так плевать? Ничего не шевелится. Абсолютно. Потому что кое-кого нужно наказать.
— Я не специально, прошу, выпусти. Ты ведь дал мне неделю. Я всё верну. Ты ведь меня сейчас изнасилуешь…
Она смеётся надо мной?
Свободной рукой веду по её ягодице. Ныряю ей между ног. Веду по мокрым складкам.
Она возбуждена не меньше моего!
— Знаешь, когда девушку насилуют, она явно не течёт в три ручья, — я ненавижу, когда меня обманывают. Поэтому тон резок и холоден. Она вообще начинает раздражать меня одним только словом.
Поэтому я перестаю быть сдержанным.
Расстёгиваю ширинку брюк. Приспускаю боксеры. Освобождаю ноющий от нетерпения член и дотрагиваюсь им до бархатной и нежной кожи.
Хочу её ещё с первой встречи.
Завлекла. Заинтересовала.
А я не отпускаю того, кого желаю.
Поэтому утыкаюсь головкой члена между её складок.
Слышу тихий всхлип.
— Постой, — она не шевелится. Просит. — Не надо, прошу. Последнее, что я хочу делать — потерять девственность на столе в этом поместье.
— Девственность? — я неосознанно усмехаюсь. Она издевается? Маленькая врушка!
Я слегка наклоняюсь к ней. Чувствую на головке её влагу. Вот зачем она обманывает?
Хочу уже войти в неё и почувствовать эту узкость на своём члене. А она оттягивает.
— Знаешь, когда там, в бильярдной, ты пыталась меня совратить… — шепчу ей на ухо. Опаляю горячим дыханием. Слегка дотрагиваюсь кончиком языка до мочки.
Улыбаюсь сильнее, когда волоски на затылке встают дыбом, и продолжаю:
— Ты точно не выглядела, как девственница. Я тебя понял, Виолетта. Ложь — твой спутник по жизни.
И это меня раздражает.
В первую нашу встречу она меня обманула. Во вторую… Тоже. Вряд ли она соберёт сто пятьдесят кусков евро, хоть и уверена в своих силах. И вот сейчас опять она это делает. Лжёт.
Чем разжигает во мне настоящую бурю из ярости и злости.
Выпрямляюсь, бью ладонью по мягкой ягодице. Захотелось.
Мне нравится с ней играть.
Слышу тихий всхлип и жалобные слова:
— Это не так…
А мне уже всё равно на то, что она говорит. Я отпускаю её руки. Обхватываю её попку, наслаждаясь нежностью кожи и мягкостью тела.
И… дёргаю на себя.
Врываясь в миниатюрное, податливое, но такое греховное тело.
Виолетта
Закусываю губу, морщусь и едва ли не скулю.
Сжимаю с силой ладони и проклинаю мужчину, что входит в меня, всеми матерными словами.
— Больно! — пытаюсь остановить его хотя бы так. Да, я, конечно, знала, что терять девственность — неприятный процесс. Но я думала это случится в менее напряжённой обстановке и хотя бы на кровати!
Но не на столе в незнакомом доме с ненавистным для меня мужчиной.
— Хм, — несмотря на всю противность Рихтера, он останавливается.
Выходит из меня, и я облегчённо выдыхаю. Хоть между ног и жжётся. Но…
Я привыкла к боли. Частенько впиваюсь ногтями в ладони, чтобы успокоиться. Отрезвить себя.
Но я не мазохистка, чтобы это терпеть!
— Не соврала.
— Нет, я пошутить решила! — пытаюсь вырваться. Встаю на ладони, веду задницей в сторону. Лишь бы отпустил. Сколько он ещё будет на это смотреть?!
Смачный шлепок летит на ягодицы. Как кипятком обдаёт. И опять припечатывает меня к столу.
— Лежи смирно.
Да попробуй это сделать ещё! Особенно, когда по твоим ногам течёт кровь, которая потом впитается в одежду.
Шмыгаю носом и стараюсь не заплакать сильнее. Мне всегда страшно в таких ситуациях, и вот сейчас мне боязно ещё больше.
Особенно, когда я чувствую на внутренней стороне бедра… Ткань. Рихтер ведёт чем-то по моей коже там, где только недавно стекала жидкость, обжигающая кожу.