Погруженная в свои мысли, я не спеша дошла до дома, наслаждаясь осенней прохладой после невыносимо жаркого лета. Зашла в исписанный «интеллигентной» молодежью подъезд, подождала пару минут лифт и со спокойной душой выбрала свой этаж, предвкушая крепкий, желанный сон, веруя в то, что сил у соседа на очередные потрахульки не хватит. Но едва двери лифта начали закрываться, как в него с разбегу вскочило тело, которое практически вжало меня в стенку, и тут же выбрало еще и свой этаж.
Не узнать в этом высоком, спортивном парне Никиту было невозможно, хоть он и стоял ко мне спиной, а на его голову был накинут капюшон от серой толстовки, что впитала в себя аромат крышесносного одеколона, я не могла его с кем-то спутать. Пару секунд помявшись, я решила оповестить о своем присутствии, которое он попросту решил проигнорировать, что, безусловно, меня задело.
— Я, конечно, понимаю, что твоей скромной фигуре всегда места мало, но ты не мог бы перестать вдавливать меня в стенку вместо того, чтобы сделать полшага вперед, — проговорила я на одном дыхании.
— Нет, мне так удобно, — даже не соизволив повернуться, ответил Макаров.
— А мне нет, имей совесть, — буркнула я и попыталась отодвинуть его, упершись руками в его спину.
В этот момент свет замигал, а потом и вовсе пропал, кабина лифта остановилась, немного потрусив нас, отчего я вскрикнула, вцепившись пальцами в толстовку парня, аки рыбка-прилипала, едва ли не запрыгнув на него.
— Приехали, — обреченно выдал Никита, шумно выдохнув.
Он скинул пятерней капюшон, достал смартфон из кармана джинсов и стал набирать чей-то номер, при этом не обращая внимания на вцепившуюся в него меня. Я, конечно, не первый раз застревала в лифте, но все предыдущие разы свет не гас, и я преспокойно вызывала диспетчера, который устранял проблему, а сейчас такая возможность отпадала. Да и в последнее время свет довольно часто отключали на несколько часов, но при этом предупреждали жильцов, а с утра на доске объявлений никаких упоминаний об этом не было, как это обычно бывает. Да и вообще, они должны смотреть: задействован лифт или нет, а не бездумно отключать электроэнергию. Паникерша из меня, откровенно говоря, была никакая, но, почему-то, именно сейчас я занервничала так, как никогда раньше. Я даже перед экзаменами не нервничала, в то время как остальные, едва ли не душу дьяволу продавали, а сейчас будто задыхаться начала.
— Ник, Никит, — жалобно позвала я, продолжая крепко держаться за него, пока он пытался поймать сеть, которая мистическим образом пропадала в кабине лифта.
— Круто, из тысячи девушек я остался в замкнутом пространстве со шкетом без сисек, — не без сарказма отозвался парень, убирая телефон в сумку.
— Пошел ты, — резко отпустив его и ударив кулаком в плечо, рыкнула я и едко добавила. — Помнится, ты был в восторге от моих сисек, когда вломился в раздевалку!
Макаров испустил короткий смешок, и резко развернувшись, подхватил меня под ребра и вжал в стенку. Я забилась в его руках, проклиная всех и все, в то время как он самодовольно улыбался мне в лицо.
— Отпусти меня, извращенец!
— А то что? — излишне интимно прошептал Ник, потершись носом о мою щеку.
От его действий я опешила, ощущая засеменившие по телу мурашки и непонятную мне дрожь. Его прикосновение было столь неожиданным и нежным, что это сбило мою бунтующую натуру с толку. Я практически обвисла в его руках, хмурясь и отгоняя от себя совсем ненужную мне реакцию девушки, которой он когда-то нравился. Но в следующую секунду все изменилось: он так же резко, как приподнял меня — отпустил. Сделал шаг в сторону, присел в удобной ему позе, и стал рыскать по спортивной сумке в поисках чего-то, делая вид, что ничего не произошло.
Несколько секунд я находилась в ступоре, анализируя всю нелогичность его действий, после чего фыркнула и плюхнулась напротив него, сразу же включив любимую игру на смартфоне, и погрузилась в нее крепко-накрепко, но это продлилось недолго. Услышав характерный звук открывавшейся крышки, я перевела свой взгляд на Ника, который держал бутылку с коньяком и что-то смотрел на телефоне. Почувствовав мой взгляд, парень вопросительно посмотрел на меня.
— Будешь? — предложил он, поколебавшись.
— Думаешь, стоит? Обычно алкоголь чрезвычайно мочегонный, а мы отсюда, по всей видимости, к утру не выберемся, — хмыкнув, язвительно ответила я, на что брови Макарова изогнулись, а на губах появилась ухмылка.
— Мне не проблема отлить тут, — без тени юмора твердо произнес он.
— Ты ужасен, — фыркнула я. — И чем ты всем нравишься?
Непроизвольно вырвавшийся вопрос застрял у меня посреди горла, когда я поняла, что сказала. Взгляд Никиты приобрел серьезность и, прищурившись, он проговорил:
— Показать чем?
Я ощутила, как мои щеки порозовели от собственных мыслей, которые унесли меня куда-то далеко, в мир моих фантазий о том, что он все-таки делает со всеми своими девушками, которые потом практически умоляют его повторить.
— Кажется, я говорила, что не нуждаюсь в твоих услугах.
Даже мне мой голос показался неуверенным, что уж говорить про Макарова, ухмыляющегося во все тридцать два и делающего неспешные глотки с горла.
— Как давно у тебя был секс? — непринужденно поинтересовался парень, заинтересованно рассматривая меня.
Да ладно, так открыто? Мы, правда, будем обсуждать мою интимную жизнь? Хмыкнув, я проигнорировала его вопрос и снова включила телефон, как Ник плавным движением оказался надо мной, убирая его в сторону. Я зло посмотрела на него, он лишь искусно улыбнулся.
— Как все запущенно, — иронично произнес он. — Ксюш, это ведь здоровье, им нельзя пренебрегать.
Секунда молчания, потому что он впервые назвал меня по имени, и слегка приоткрывшиеся губы в изумлении оттого, что он знает мое имя. Мгновение, и он нежно целует меня, оставляя за собой изысканный привкус коньяка, и я окончательно теряюсь в ощущениях. Он приподнимает мое лицо за подбородок, углубляя поцелуй, что уже становится наваждением. Влажно и горячо он играет своим языком с моим, прикусывая губы. Я отчего-то не возражаю, а наоборот прижимаюсь к нему и обнимаю его за шею, позволяя своим пальцам зарыться в его мягкие волосы.