Алиса Борей
Возьми меня замуж
Пролог
Я влетела на крыльцо и схватилась за ручку старой деревянной двери, та распахнулась навстречу так, словно за ней меня ждали. На пороге появился мой любимый дед Григорий Иванович, живой и здоровый.
— Так. — Начинаю, я закипать. — Это что значит.
— Что? — Делает невинное лицо дед.
— Телеграмма твоя, тебе напомнить. — Преисполняюсь обличительного пафоса. — «Срочно приезжай. Беда». Что за беда? И кто вообще сейчас телеграммы посылает, у тебя же телефон есть.
Мой дед — это глыба, скала, минимум эмоций, еще меньше их проявлений.
— Нервная ты какая-то, Лерка, замуж тебе надо. — Он развернулся и пошел в дом.
— Нет, ты погоди. — Я бегу за ним вся растрепанная и гневная. — Дед, это настоящее свинство. Я все бросаю, три часа в пробках, приезжаю, а он встречает меня живой и здоровый.
Дедуля, как ни в чем ни бывало, продолжает идти в свою комнату и ворчит еще себе под нос.
— Дожили. Родная внучка недовольна, что дед ее жив и здоров.
— Ты давай не передергивай, а отвечай за свои безответственные поступки.
Перед моим носом захлопывается дверь его комнаты. Я, конечно, в бешенстве, отпросилась с работы, вся на нервах, думаю, что случилось, а он потешается так. Скучно ему, видите ли. Иду на кухню, ставлю чайник, прикидываю, пока дед отсиживается в комнате, хоть чайку глотну, с самого утра ведь в бегах. Вода закипела, бросаю в чашку пакетик, ложку сахара, заливаю водой и сажусь на табуретку. Сладкий горячий чай сейчас самое то, чтобы успокоиться.
Минут через пятнадцать скрипнула открывающаяся дверь и выглянула голова деда.
— Ну как ты успокоилась?
— Я то спокойна. — Говорю, прихлебывая из чашки. — А вот вы, Григорий Иванович, подходите, расскажите, как вы докатились до жизни такой.
Дед подошел к столу и уселся рядом.
— Ты, Валерия, не серчай, дело серьезное. Стал бы я тебя по пустякам отрывать.
— А позвонить ты по-человечески не мог.
— Мог, но ты тогда бы не приехала, а если бы приехала, то не сегодня. — Он вздохнул. — А дело срочное.
Я усмехнулась, думая про себя, ну что у тебя за дела могут быть, ладно, главное жив и здоров, а остальное ерунда.
— Вот скажи мне, ты почему не замужем до сих пор?
Смотрю, спрашивает на полном серьезе, не издевается.
— А вы, Григорий Иванович, с какой целью интересуетесь? Любопытство или как?
— Или как внученька, или как. — И так зыркнет на меня из-под бровей. — Жених у меня есть для тебя.
Я чуть чаем не облилась.
— Где же ты его взял-то, деда, на огороде что ли вырастил. — А сама смеюсь.
— Дура ты, Лерка. — Дед рассердился. — На каком огороде.
Я даже сердиться на него перестала, а зря, если бы я тогда знала, чем для меня это веселье закончится.
— Деда, я, конечно, тебе благодарна и все такое, но еще больше я была бы благодарна, если бы ты не вмешивался в мою личную жизнь. Мне матери с ее воплями вполне хватает, дня не проходит, чтобы мне не напомнила, «Валерия, тебе уже двадцать семь, пора уже поумнеть и подумать о личной жизни».
— Да подожди ты тараторить, я в твою частную жизнь не вмешиваюсь. — Дед был на удивление серьезен. — Речь идет не о твоем личном счастье, а о спасении мира.
Тут я всерьез начала опасаться за здоровье моего любимого дедули.
— Ты прости меня, конечно, но с тобой все хорошо? Голова не болит? День своего рождения помнишь? — Я постаралась заглянуть ему в глаза.
— Да нормальный я, не псих и альцгеймера у меня нет. — Он встал и, прохаживаясь по кухне взад вперед, начал нести такое, что я, по правде сказать, даже растерялась.
— Видишь ли, внученька, перед тобой сейчас стоит не просто твой дед Григорий Иванович Добрынин, а глава клана Дикого ветра и первый король Вольных кланов Эстриал, что по-русски означало бы Невидимый глазу.
— А позвольте, Ваше Величество, глупости серой поинтересоваться, когда же вы королевством своим правили, если вы восемнадцать лет с внучкой своей просидели, пока родители ее неразумные по Африкам всяким мотались.
— Ты вот не ерничай. — Дед посмотрел на меня своими глубокими карими глазами. — Я тебе сейчас все расскажу, а если у тебя вопросы появятся, так ты не перебивай меня, а дождись, когда я закончу, тогда и спросишь. Ферштейн?
— Поняла, поняла. — Кивнула я головой, решив со всем соглашаться и выслушать его, а вдруг ему полегчает, если он выплеснет все наболевшее.
— Так вот. — Начал он. — Если пройти в подвал, то там в одной из стен вмурован огромный валун, ты его помнишь.
Я кивнула. Как не помнить, если все детство и юность в этом доме прошли.
— Этот валун один раз в год становится воротами в другой параллельный мир, и мир тот не такой комфортный, как наш, тот мир абсолютно враждебный человеку. Не знаю уж почему, но любая тварь там, неважно большая или маленькая, стремится убить человека, и не только тварь, прикосновение почти любого растения токсично, любая ягода ядовита. В общем, жизнь не сахар. Человечество там не выжило бы ни за что, если бы не магия. Люди накрыли подконтрольные им оазисы магическими куполами и живут там. За пределы куполов могут выходить только рыцари кланов, вооруженные до зубов и прикрытые магической защитой, а в одиночку вообще только вожди кланов в своих отражающих доспехах.
— Ну, хорошо, хорошо считаешь ты, будто есть параллельные миры и пусть будут, я не против, но мы-то каким боком. — Я старалась, как могла, излучать позитив и понимание.
— Вот опять ты влезла. — Дед вздохнул. — Я понимаю трудно поверить и даже не жду, что ты сможешь. Просто выслушай сейчас и постарайся запомнить по максимуму. Потом пригодится.
Что он имел в виду, я не поняла, но обижать его мне совсем не хотелось, и приняла позу «само внимание».
— Итак, как я уже сказал, мир очень суровый, но в сравнении с тем, в который попал я в далеком шестьдесят втором, сейчас там просто курорт. Тогда там шла война кланов, и я твой дед Григорий Добрынин получивший имя Эстриал во главе клана Дикого ветра, принудил всех грандов к миру и был избран королем с правом передачи титула по наследству прямому потомку. Все гранды поклялись в верности мне и потомкам моим. Наступил мир, жрецы укрепили купола, расцвело земледелие, ремесла и торговля. Кланы встали на охрану своих земель. Король контролировал кланы, судил грандов и возглавлял совместные походы против аборигенов. Да, аборигены, есть там некое подобие то ли людей, то ли обезьян, я их живыми никогда не видел. Мертвыми они больше на горилл похожи. Называют они себя Истмари. Живут в лесах и как-то с местной флорой и фауной ладят. Жрут их, конечно, тоже, но без фанатизма. Людей ненавидят люто, до рефлексов: увидел — убил. Время от времени племена собираются в орду и нападают на купола, вот тогда и собирает король совместное войско кланов на защиту.
— Деда, отличный сюжет, ты взял бы книжонку написал что ли, глядишь, делом занялся, и мысли всякие в голову бы не лезли. — Я совершенно искренне говорила без всякой задней мысли, поскольку сюжет мне действительно понравился. Сразу представила несущихся рыцарей кланов. Знамена развеваются, трубы трубят.
— Не будь дурой, Валерия. — Дед посмотрел на меня усталыми и грустными глазами. — Я был первым королем Вольных кланов. Это не шутка, и чтобы ты не начала опять свою хрень про воспитание внучки, скажу тебе сразу, время там течет по иному. В том мире я провел десять лет, а вернулся, ты даже не заметила, что дедушка уходил. Как-то так.
— Ладно, представим на секунду, что я поверила. — Ироничная улыбка все равно меня выдавала. — От меня-то ты чего хочешь.
Дед помолчал, зыркая на меня исподлобья, а потом как выдал, так я чуть со стула не свалилась.
— Ты — королевская внучка, прямая наследница короны Вольных кланов.
Смотрю на него и вижу, он на полном серьезе, тут уж я разозлилась не на шутку.
— А не скажите мне, Григорий Иванович, чего же это тогда королевская кровь вкалывает за нищенскую зарплату и не знает то ли за коммуналку заплатить, то ли сапоги себе новые купить, потому что в старых уже дыра с палец.