Входит Рой, морда довольная, и что-то тащит в руках. Думаю, вот, гад, напугал до смерти. Рука шарит по столу, чем бы швырнуть в него. Нащупываю глиняную кружку и, что есть силы, кидаю в него. Получилось не очень, ему даже не пришлось увертываться, только проводил бокал взглядом.
— Вижу, пить ты не хочешь, зря я старался, бегал за водой. — Его сияющая морда, все равно, излучает позитив.
Зато у меня настроение сменилось. Вот ты, сволочь неблагодарная, парень о тебе позаботился, воды принес, а ты только о себе думаешь, но от этого разноса, вдруг стало так себя жалко, что слезы потекли.
— Рой. Роюшка. — Голос у меня вдруг сделался ласковый и жалостливый. Всхлипываю, слезы в три ручья. — Прости меня, Роюшка. Я злая, злая дура.
Парень перепугался, кинулся ко мне, давай успокаивать. Прижал меня к себе, лапищей свое наглаживает. Я пригрелась и успокоилась. Выглядываю из укрытия, вижу гору тряпок рядом.
— Что ты принес?
Рой обрадовался, что настроение сменилось, и показывает мне.
— Смотри, я пошарил на верхних этажах и нашел нам одежду, а то эта ряса уж больно противна.
Это да, вспомнила свою дерюгу и содрогнулась.
— Так, — кричу и выскакиваю из его лап, — посмотрим, что ты там притащил.
Это в сторону, отбрасываю длинные шерстяные юбки, нечего улицу мести. Что тут еще, нахожу мальчишеские лосины. Это подойдет. Рубаха, жилетка. Натягиваю все на себя, верчусь, жаль, зеркала нет, но по глазам Роя вижу, слишком сексуально. Вон он опять слюни пускает. Смотрю вниз, задница слишком обтянута, спереди линия треугольника так и просится под мужскую лапу. В этом мире так ходить нельзя, проблем не оберешься. Поднимаю одну из юбок и, прикинув длину до колена, говорю Рою.
— Отрежь вот так.
Он легко, не напрягаясь, отрывает руками ненужную половину.
Глядя на эту демонстрацию, качаю головой.
— Вот поэтому у меня все и болит, чудовище ты этакое.
-
Пробираемся по темным улицам. Впереди Рой со своей алебардой, за ним я с кинжалом на поясе. Мой защитник настоял, чтобы я его из ножен не вытаскивала, так он сказал ему за меня спокойней. Из-за широкой мужской спины ничего впереди не вижу, иду шаг в шаг за Роем.
Бац. Больно врезаюсь лицом в грубую куртку моего внезапно остановившегося поводыря.
— Что? — Шепчу и сую голову.
Рой поднимает руку, сжатую в кулак, типа молчи.
Затыкаюсь и прислушиваюсь действительно, через какое то время и мое ухо улавливает звук тяжелых шагов. Они все громче и вот по перпендикулярной улице пробежал отряд вооруженных горожан. Я вздыхаю, над городом стоит зарево и остро воняет паленым.
Рой махнул рукой, и мы снова пошли. Еще несколько кварталов и все яснее становится слышно шум битвы. Мы идем в этом направлении, и я чувствую острое желание развернуться на сто восемьдесят градусов. Дергаю Роя за рукав, с требованием одуматься и не лезть на рожон. Он оборачивается.
— Пойдем, глянем одним глазком, осторожненько.
— Если после твоего осторожненько, — ворчу ему в спину, — мне опять придется бегать, как угорелой, то….
— Тихо! — Рука Роя вжимает меня в стену.
Мимо проносятся несколько человек в зеленых плащах. Мы заворачиваем за угол и, пригнувшись за забором, выползаем на площадь. Там настоящая мясорубка, причем непонятная. Большой отряд рыцарей в зеленых плащах прижал к стене отряд поменьше в такой же зеленой форме. Обороняющиеся теряют своих бойцов прямо на глазах, поскольку их атакуют со всех сторон, кроме рыцарей клана еще и послушники трибунала, и большая группа горожан. Их все меньше и меньше. Один из них без шлема, его черные кудрявые волосы развеваются на ветру.
— Мать честная, да это же Эстегон. — Оборачиваюсь к Рою. — Смотри, ты видишь.
— Вижу, вижу. — Истар, видимо предчувствуя неприятности, радости не выказал.
Последние защитники гранда падают рядом с ним. Еще мгновение и Эстегон останется один против толпы.
Я смотрю на Роя, он отворачивается.
— Я прошу тебя, помоги ему. — Беру его за руку. — Прошу тебя.
Глава 13. Площадь чести
— Ты хочешь, чтобы я рискнул тобой, собой, всем, ради какого-то гранда. — Рой старательно заглядывает мне в глаза.
Что ты там хочешь найти, спокойно отвечаю на его взгляд. Вот они мужики, сразу ищет повод для ревности. Да ничего такого нет. Не пугайся. Но говорю совсем другое.
— Может ты забыл, так я тебе напомню, именно какой-то там гранд спас твою и мою задницу от виселицы, и не знаю, как у вас истмари, а у нас, у людей, принято платить добром за добро. — В моем взгляде весь вселенский укор.
Он яростно отворачивается.
— Ладно. Ты права. — Рой снимает куртку и рубаху. — Но это в последний раз. Сегодня я расплачусь с ним за нас обоих, и мы квиты. Согласна?
Киваю головой.
— Согласна.
Крутанув алебарду в руке, Рой вышел из укрытия и пошагал к месту схватки. По заигравшим узлам мышц было видно, что началась боевая трансформация.
Я, конечно, знал, что ты — идиотка, но чтобы настолько. Проявившийся внезапно Варга вылил на меня целый ушат своего демонического разочарования.
Чем это вы недовольны, ваше демоническое величество, чем же вас так разочаровала ваша нижайшая подданная. — Обрушиваю на него не меньшее ведро иронии и сарказма.
Видимо, он действительно разочарован, поскольку совсем не впечатлился.
Когда ты трахалась на столе в грязной казарме с получеловеком, я хоть и не одобрял, но хотя бы мог понять и объяснить все твоими низменными инстинктами и порочностью. А сейчас! Поставить все на кон, рискнуть всем, и ради чего? Ради карих глаз и милой мордашки юного гранда. Это по-другому, чем глупостью не назовешь.
Что ты несешь! — Возмущенно напускаюсь на него. — У людей это называется порядочностью. Человек в беде, мы обязаны ему помочь.
Ага, только если этот человек симпатичный «итальянец» с миндалевидными глазами. — Он расхохотался. — Не забывай, голуба, я ведь сижу в твоей голове. Меня не обманешь, как дурачка Роя.
Ты мерзкий, злобный дурак. — У меня не нашлось подходящих аргументов, и я перешла к оскорблениям. — Не желаю с тобой разговаривать. Заткнись!
Да, пожалуйста, я тебе не нянька.
Грозный рев, обрушившийся на площадь, оторвал меня от ссоры с демоном. Смотрю во все глаза. Матерь божья, мое чудовище размахивает теперь уже не кажущейся большой алебардой и ревет во все горло. Ну, что за понты, Роюшка, — вздыхаю я, — что за глупость. Набросился бы на них сзади, разогнал бы всех, пробил дорогу Эстегону и тикать. Так ведь нет. Мы же все Святославы, мать их. Подавай нам честный бой, «иду на вы» и всякая такая мура. Бесите меня все.
Тактика Роя все-таки имела какое-то оправдание. После леденящего кровь рыка ряды нападающих сильно поредели. Многие горожане и послушники предпочли сбежать, пока еще была возможность.
Завертев своим адским оружием, Рой пошел в атаку, он вклинился между зелеными рыцарями и горожанами. После первых потерь бойцы клана перегруппировались и вперед вышли воины с сияющими защитной магией щитами, теперь страшные удары монстра отскакивали от маленьких щитов, как от слона дробина. Видя бесплодность своих усилий с рыцарями, Рой сменил тактику и обрушился со всей мощью на горожан и послушников. Вот тут началась настоящая мясорубка. Без магии его ужасная алебарда после каждого удара оставляла на земле по три, четыре человека.
Эстегону стало намного легче, основные силы противник бросил против чудовища. Гранд совершенно не понимал, почему истмари пришел ему на выручку и какие цели преследует, но как говорится враг моего врага… В общем выбирать не приходилось.
Разбросав стоящих между ними горожан, Рой пробился к Эстегону. Тот встретил его ироничной ухмылкой.
— Что это здесь делает истмари? Ведь тут могут и шкурку попортить.
Несколько глубоких порезов заливали кровью густую шерсть громадного зверя.
— Скажи ей спасибо. — Прорычал Рой, указывая на стоящую у края площади Леру.