Явно прикидывается дурочкой и бочком-бочком протискивается к двери. Я в каком-то отупении слежу за всем этим и ничего не делаю. Она уже развернулась бежать, как вдруг длинная рука Эстегона схватила ее за запястье.
— Куда же вы, милочка, так быстро?
Я аж выдохнула от облегчения. Молодец «итальянец», ловок черт, как он ее схватил.
Выражение лица у хозяйки мгновенно сменилось на маску откровенной злобы и страха. Она пытается вырваться, но хватка, судя по искривившемуся от боли лицу женщины, у гранда железная.
Хозяин оторвался от стены и сделал шаг, но Эстегон недвусмысленно положил ладонь на рукоять длинного меча. Тот покорно вернулся обратно.
— Так что, будем проводить дегустацию или так расскажешь? — Эстегон вроде бы улыбается, но, глядя ему в глаза, шутить совсем не хочется.
Тетка решила сменить тактику и перешла на визг.
— Отпусти меня, господин, дуру неразумную, не знаю ничего, не ведаю.
Мне одного взгляда на «итальянца» хватило, чтобы понять, это она зря затеяла.
Эстегон вынул кинжал и, потянув ее руку на себя, провел острым клинком по венам. Кровь хлынула потоком.
— У тебя тридцать секунд, говори, еще успеешь перетянуть и остановить кровь.
Женщина побелела лицом и выпученными глазами смотрит, как жизнь ручьем вытекает из нее, и вдруг словно очнувшись, затараторила.
— Три человека в амбаре. Это все они, люди трибунала. Дали порошок, сказали насыпать в вино, а как заснут, говорят, гости, постучите нам. Я вам зла не желала, ведь не убивала я, ведь не яд это.
Гранд отпустил руку хозяйки и, сорвав с ее головы платок, кинул мужу.
— Перетяни ей руку потуже и пусть вверх ее держит.
Сам же нагнулся к маленькому окошку и выглянул во двор.
— Ну, что думаешь?
Это, надо понимать, он меня спрашивает, советуется, стало быть, ваше благородие. Я еще не отошла от аттракциона с перерезанной веной. На полу лужа крови, и запах кровавый поперек горла стоит. Столбняк понемногу отпускает, но неприятная дрожь еще пробирает.
— Что, без кровавых оргий уже не можем? — Злюсь на него, а вот орать, как на Варгу или на Роя не могу. То ли из-за морды его аристократической, то ли потому, что сам он никогда не кричит. — Зачем нужно было это представление устраивать?
Эстегон пожимает плечами.
— Крайние ситуации требуют крайних решений.
Успокаиваюсь, но вижу, он все еще на меня смотрит, словно реально ждет ответа на свой вопрос.
— Что я думаю! Да нечего тут думать, поди и убей их всех.
Он расплывается в ироничной улыбке.
— И откуда в этом милом создании столько дикой необузданной агрессивности?
Теперь понятно, хотел спровоцировать меня и поиздеваться, но нас тоже не на помойке нашли. Говорю, как ядом поливаю.
— Если ты, конечно, справишься без Роя. — Вот я- стерва, довольна аж до соплей.
Вижу, аристократу моему уже зубы свело, так хочется ему крепкое словцо ввернуть, но порода берет свое. Уважаю.
— Друг наш, Рой, к сожалению, ранен, придется одному как-то справляться. — Он уже пришел в себя, и обычная легкая усмешка вновь украшает его лицо.
— А с этими как? — Киваю на хозяев.
— Посмотрим на их поведение. — Эстегон прожег взглядом мужичонку.
Хозяин наконец-то открыл рот и заговорил.
— Мы ничего. Делайте, что хотите. Они в амбаре, дверь открыта.
— Пошли. — Гранд двинулся к выходу во двор.
Хозяин, тетка с перемотанной, поднятой вверх рукой и я, следом, пошли за ним.
Мы с хозяйкой остались на крыльце, а «итальянец» с мужичком подошли к двери сарая.
Эстегон кивнул на дверь.
— Постучи и скажи, что все сделали, гости заснули.
Я стою на крыльце и внимательно слежу за ними, вижу, как по кирасе и мечу рыцаря забегало зеленое свечение магической защиты. Хозяин постучал в дверь, и оттуда щурясь на свет, выходят трое бойцов трибунала. Увидев гранда с обнаженным мечом, они, непотребно ругаясь, схватились за оружие, но было уже поздно.
Эстегон атаковал стремительно, не оставляя врагам ни единого шанса. Впервые, вот так близко, я смогла увидеть, что такое магическое усиление оружия. Клинок гранда не замечал сопротивления, он прорубал щиты и железо панцирей, как картон. Через минуту все было кончено, на три тела, валяющиеся в грязи, страшно было смотреть. Возникало ощущение, что они попали под сенокосилку.
Глава 16. Признание
Эстегон остановился, когда последний из послушников, оставшись без руки, с диким криком упал на землю. Гранд взглянул на поверженного противника через прорезь в шлеме и одним ударом добил воющего от боли врага.
Отойдя на пару шагов, он нашел взглядом хозяина.
— Прибери здесь все. — Победитель обвел взглядом побоище.
Зеленое свечение на панцире и шлеме потухло. Как он это делает, мелькнула у меня мысль, но не задержалась.
Эстегон подошел к колодцу и, широко расставив руки, облокотился на деревянный сруб.
Вижу, мой «итальянец» выложился на все сто. Оставляю раненную тетку стонать в одиночестве и спускаюсь с крыльца.
— Помочь? — Снимаю с крюка привязанное ведро.
Рука в кожаной перчатке стаскивает шлем, и гранд встряхивает своими черными кудрями.
— Было бы здорово. — Улыбка в тридцать два белых зуба излучает обаяние и притягательность.
Ну-ну, бормочу про себя и опускаю ведро в черный квадрат, на дне которого застыла глянцевым стеклом вода.
За шлемом на землю летит кираса, кожаный поддоспешник и кольчужная юбка.
— Полей. — Мужские ладони складываются лодочкой.
Стоит передо мной голый по пояс — красуется. Ну, если честно, есть чем. Пресс, бицепсы, грудь все при нем и вижу по его сияющей улыбке, что он это прекрасно знает.
Выделываешься, значит. Подхожу с ведром и, вместо того, чтобы полить на руки, выплескиваю ледяную воду ему на голову. К моему величайшему удовольствию, он шарахается в сторону.
— Ты что, шальная!
Но уже через мгновение ржет и, нагнувшись, кричит.
— Давай еще!
Делать нечего, сама напросилась, тащу еще ведро. Затем еще. Эта «коняра» только фыркает, довольно гогочет да требует снова.
— Хватит. — Ставлю ведро на сруб колодца. — Я тебе что — поливальная машина. Пойду в дом, Роя проверю.
Эстегон второпях натягивает рубашку прямо на мокрое тело.
— Подожди меня, сейчас вместе пойдем.
Проходя мимо хозяйки, осматриваю ей руку, кровь вроде бы остановилась. Гранд, не озабочиваясь здоровьем, заталкивает ее вместе с мужем в кладовку и запирает.
— На всякий случай. — Слышу его голос вместе с лязганьем затвора.
Зашла в комнату Роя, смотрю спит. Дыхание ровное, ладно думаю, не буду ему мешать. Сон для него сейчас полезнее всего.
Выхожу обратно в столовую, там Эстегон уже нарезает холодное мясо и хлеб. На тарелке горой лежит зелень и куски сыра. У меня потекли слюнки.
— Где взял? — Кидаюсь к столу и плюхаюсь на лавку.
— В кладовке, — он кивнул в сторону дощатой двери, — мы теперь за хозяев остались.
— Думаешь, нас здесь искать не будут?
— Как не будут. Будут, конечно, но не сразу. Надеюсь, пара дней у нас есть, а за это время, может быть, Рой поднимется.
— Пара дней. — Я уже мечтательно потянулась. Никуда не бежать, не идти, не скакать. Блаженство.
Эстегон прерывает мои мечтания.
— Было бы лучше, если бы ты уговорила его принять боевую трансформацию, тогда бы он намного быстрее восстановился.
— Как это?
— В том виде, — гранд кивнул, как бы в прошлое, — истмари не только сильнее, быстрее и так далее, но еще и намного приспособленее к враждебной окружающей среде. Ведь то состояние для них более естественно. Человеческий облик, это как парадная одежда для нас. Да красиво, да представительно, но работать или сражаться в ней невозможно.
— Он не согласится. — Отрицательно мотаю головой.
Эстегон как бы равнодушно пожимает плечами.
— Все равно через пару дней, как только перейдем границу купола, он вынужден будет вернуться в свой боевой облик.