А, ты поцелуй его. Слабо.
Да ничуть, мысленно взбрыкиваюсь и зову.
— Рой!
Истмари оборачивается и сразу хочется отработать назад. Видок еще тот. Приплюснутый, как у гориллы нос с мощными челюстями, в дополнение к которым сверкают выступающие наружу клыки, как у саблезубого тигра. Низкий покатый лоб с мохнатыми широкими бровями, из-под которых сверкают голубыми льдинками маленькие глазки.
— Спасибо, Рой. — Говорю, так и не решившись на поцелуй.
Он молча отворачивается, и по его теперешней морде ничего не поймешь. Ничего, убеждаю на ходу саму себя. Это все дело привычки. Присмотришься, притрешься, и еще понравится. Вон тетки мордочки своих мопсов целуют и, ничего, не морщатся. Внешность — не главное. Главное, это может ли Рой что-нибудь замышлять против меня. Что-то не верится.
Верится, не верится, что за глупость? — Проснулся Варга. — Возьми да спроси, а заодно также спроси, зачем он здесь?
Что не спится? — Мысленно смеюсь в ответ.
С вами разве поспишь. Тряска, крики, вопли, эмоции через край. Никакого покоя. — Как обычно, демон не в настроении.
Хотел бы покоя, сидел бы в своем красном камне и размышлял о вечном. — Иронизирую и подтруниваю над ним.
Ты о себе, дурочка, подумай. Все в эмпиреях витаешь. Неужели до сих пор думаешь, что принц истмари, пусть и не наследный, подался к королю людей на службу. — Он громогласно и театрально изобразил хохот.
Я чуть не остановилась, а ведь правда. Привыкла, Рой, да Рой, а ведь он меня обманул. Обедневший рыцарь клана, куда ни шло, а истмари. Какой нафиг из истмари наемник. Что же получается, он мне лапшу на уши вешает, и что делает среди людей неизвестно. Вот какие у него могут быть дела, зачем он в город поперся.
Шагаю, вся переполненная праведным гневом, как вдруг, что-то хватает меня за ногу, и я — носом в землю. Все так резко. И больно и страшно. Куда-то меня волокут. Цепляюсь за все что попало, шлем свалился. Забыла пристегнуть, вот ведь дурища. Вцепилась в корень, а он извернулся и ужалил меня по лицу. Щека горит. Рывок, и я уже лечу куда-то вниз. В последний момент мужская рука смыкается на моем запястье, и чуть не вырывая плечо, останавливает меня между небом и землей. Хотя скорее, между землей и землей, поскольку зависаю в какой-то норе. Вверху небо в круглой дыре и голова Эстегона, его протянутая рука, спасшая меня от чего-то ужасного. Не хочу даже смотреть вниз на то чудовище, что тянет меня за ногу.
Слышу голос гранда.
— Ничего не бойся. Давай мне вторую руку.
Вскидываю наверх правую, и ее тут же сковывает железная мужская хватка.
Голубое небо заслоняет оскаленная морда Роя.
— Не бойся, это всего лишь дерево, оно тебя не съест, во всяком случае, сразу.
Утешил, тоже мне. Рискую посмотреть вниз, там действительно что-то похожее на корни оплело мне ноги и уходит далеко в черноту бездонной норы. От того, что меня ждало в этом мраке, становится так жутко, что я ору не своим голосом.
— Чего вы там телитесь, тащите меня наверх!
Но спасители не торопятся, чувствую, как мои запястья перехватили лапы истмари, а ко мне стали спускаться ноги гранда.
— Потерпи, от корней ползуна так просто добычу не отобрать, скорее ноги тебе вырвем. — Он, мерзавец, еще и лыбится. — А что, неплохая мысль, их две, как раз нам с Роем по одной, и делить не придется.
— Мальчики! — Хнычу жалобно и тоскливо. — Спасите меня.
Мимо, раскрепившись ногами и спиной в стены норы, спускается Эстегон.
— Как ты?
— Не очень. — Вид у меня наверняка жалкий.
Лицо гранда прямо напротив моего, его смеющиеся глаза и яркие улыбающиеся губы.
— Даже если я тебя сейчас поцелую, то ты не сможешь влепить мне пощечину. — Смеется «итальянец», и этот смех меня успокаивает, я начинаю верить в то, что все обойдется.
Правда ненадолго, стоило опустить глаза вниз, и опять наваливается паника. Мое обездвиженное тело лежит на дне этой черной норы, и живые змеевидные корни каждый день высасывают из меня кровь. Ужас!!!
— А-а-а!!! — Ору, не стесняясь. — Вытаскивайте меня быстрее.
Гранд уже не шутит, а опустившись еще ниже, рубит кинжалом хищные корни. Они огрызаются и пытаются нападать, но горящий зеленым пламенем кинжал быстро их успокаивает, и змееподобные отростки оставляют, наконец, мои ноги.
Рой аккуратно вытаскивает меня на поверхность, следом за мной вылезает и Эстегон. Лежу на траве и вижу, как она расползается от зеленого пламени панциря, и на этом месте остается земля, словно выжженная пожаром. Смотрю на разбегающихся муравьев и такая слабость во всем теле, что, кажется, я уже никогда не встану. Во всяком случае, здесь, в этом жутком мире. Но вмешивается, незнакомый с этикетом и галантностью, мир истмари, и когтистые лапы, подхватывая меня под мышки, ставят на ноги.
— Как ты? Цела? — Огромная саблезубая горилла заботливо осматривает меня, поднимает, переворачивает разными сторонами и ощупывает. Он обращается со мной, как с куклой.
— Эй, алле! — Кричу на него. — Ты ничего не перепутал.
До Роя, наконец, доходит, что он делает и, отпустив меня, истмари вроде бы смущается. Хотя кто его теперь разберет.
— Ладно, не обижайся. Я понимаю, ты просто переживаешь. — Осторожно похлопываю монстра по мохнатой руке. — Пойми, мне надо привыкнуть.
Рой пожимает плечами.
— Я не обижаюсь. По крайней мере, стараюсь
Ну и ладно, думаю про себя. Нет никаких сил ни на что. Хочется снова упасть на землю, но здравый смысл заставляет тщательно обследовать каждый сантиметр, прежде чем опустить туда свою задницу. Мало ли кто оттуда вылезет.
Сижу, сгорбившись, обхватив колени руками. Оба моих защитника возвышаются надо мной и, чувствую, не знают, что им со мной делать. Как взбодрить и вернуть к жизни напуганного ребенка. А у ребенка — шоковое состояние, до любой крайности один шаг, хотите, разревусь, не хотите — хохотать начну. Но что-то видать, за эти дни в новом мире во мне изменилось, может, жила стала потолще, только не стала я реветь, а поднялась и говорю своим парням.
— Пошли, что ли.
Они переглянулись и обрадовано закивали. Видимо такого продолжения их воображение не рисовало.
— Вы бы себя видели. Потеха. — Подхватываю свой шлем и одеваю на голову.
Эстегон подходит и затягивает мне ремешок на подбородке. Рой недовольно рычит.
— Ну что, готовы. — Его маленькие глазки голубыми топазами прожигают меня насквозь. — Надеюсь, этот случай научит кое-кого смотреть под ноги.
Ну, вот не успела очухаться, как уже наезды начались, ворчу про себя.
— Пошли уж, учитель.
Рой ничего не ответил, а развернувшись, вломился в густые заросли настоящих тропических джунглей. Трогаюсь за ним и слышу слова Эстегона.
— Держись за ним вплотную. Он расшугает всю местную ядовитую мелочь, а ты должна проскочить, пока напуганные им твари не очухались и не бросились в атаку.
Глава 20. Издержки совместного проживания
Шли быстро, не останавливаясь ни на секунду. Стоило лишь притормозить, как мгновенно облако насекомых над ними превращалось в грозовую тучу. За насекомыми подтягивались птицы и мелкие хищники, а за ними следовало ожидать уже настоящие сюрпризы. В общем — движение жизнь, в самом прямом смысле слова.
Лес представлял собой настоящие джунгли. Деревья, кусты, лианы и папоротники, все это переплеталось в одну сплошную зеленую стену. Через которую, казалось, могла прорубиться только огромная алебарда истмари. Через несколько часов я была уже как выжатый лимон, пот стекал настоящей рекой и хлюпал в сапогах. Как раз вышли к какому-то ручью. Место идеальное, и я, не выдержав, взмолилась.
— Больше не могу. Давайте передохнем.
Рой переглянулся с Эстегоном и тот, соглашаясь, кивнул.