— Знаешь, у юристов есть поговорка: «Прокурор засудит хоть бутерброд с ветчиной — было бы желание». Добиться обвинительного акта проще простого, особенно если случай из ряда вон. А означает это только одно: прокурору достаточно улик для раскрутки дела. И для газетчиков оно — лакомый кусочек. Натали по сей день знаменитость, любое упоминание о ней сулит прибыль. Да еще этот закоренелый мошенник Джимми Истон, которого взяли тепленьким при грабеже, заявляет, будто ты заплатил ему за убийство жены! Как только закончится процесс, и тебя оправдают, все тут же потеряют к тебе интерес.
— Так же, как они потеряли интерес к О. Джею, когда его оправдали на процессе по убийству жены? — Олдрич усмехнулся. — Ричард, ты же понимаешь не хуже меня, что, даже если присяжные подтвердят мою невиновность — а у тебя масса оптимизма по поводу такого исхода, — этот процесс все равно не завершится до тех пор, пока злодей, убивший Натали, не постучится в кабинет к прокурору и не выложит ему всю подноготную. Меня выпустили под залог, но забрали паспорт, то есть я не могу выезжать за границу, что в моем бизнесе смерти подобно. Разумеется, это сущие пустяки по сравнению с тем, что у меня дочь- подросток четырнадцати лет и ее отец отныне будет главной темой и в газетах, и в телевизоре, и в Интернете. И никому не известно, сколько это продлится.
Ричард Мур воздержался от утешений, которые имелись у него в запасе: такой клиент, как Грег Олдрич, реалист-интеллектуал, в утешениях не нуждался. С одной стороны, Муру было ясно, что версия государственного обвинения содержит серьезные изъяны и опирается на показания свидетеля, которого ничего не стоит взять за жабры на перекрестном допросе. С другой стороны, в словах Олдрича была своя правда: из-за формального обвинения в убийстве пусть и покинувшей его, но все же супруги многие и дальше будут ассоциировать Олдрича с преступником, каким бы ни оказался вердикт суда. «Но все же лучше рисовать перед ним радужную перспективу, — размышлял Мур, — а не приговор и пожизненное заключение».
В самом ли деле Грег убийца? Сам Олдрич на этот счет отмалчивался, и Мур был уверен, что ответ на этот вопрос положительный. Он не ожидал от своего подзащитного даже намека на исповедь, но обвинительный акт суточной давности уже всколыхнул в нем беспокойство: не всплывут ли невзначай на процессе нежелательные сведения, которые Олдрич по тем или иным причинам от него утаил?
Мур посмотрел в окошко на унылую мартовскую погоду, странно гармонирующую с настроением в салоне их машины. За рулем сидел Бен Смит, частный детектив и шофер по совместительству, уже четверть века работавший вместе с Муром. Легкий наклон головы напарника говорил адвокату, что Смит ловит каждое слово его беседы с клиентом. Острый слух детектива был большим подспорьем в их деле, и Мур после таких автомобильных обсуждений часто интересовался его сторонним мнением.
Затем на целых сорок минут повисло молчание, пока Бен не остановился перед домом на Парк-авеню — улицы, расположенной на Манхэттене, где и жил Олдрич.
— На этом пока все, по крайней мере, на ближайшие дни, — сказал Грег, открывая дверцу. — Ричард, как любезно, что ты подвез меня туда и обратно. Хотя я ведь предлагал пересечься где-нибудь по дороге — тогда тебе не пришлось бы зря мотаться сюда через мост.
— Вовсе не зря, до вечера я планирую заниматься делами у себя в нью-йоркском офисе, — сухо ответил Мур, подавая своему клиенту руку. — И помни, Грег, о моих словах.
— Зарублю себе на носу, — отозвался Олдрич, по-прежнему безучастный.
Швейцар уже бежал по тротуару к машине, чтобы придержать дверцу. Грег невнятно поблагодарил его, вскользь посмотрел ему в глаза и уловил в них плохо скрываемое любопытство. Не секрет, что всегда найдутся люди, охочие до сенсационных разоблачений с криминальным душком... «Надеюсь, приятель, ты удовлетворен», — с горечью подумал Олдрич.
В лифте, ехавшем на шестнадцатый этаж, Грег спрашивал себя: почему это вдруг случилось? И зачем он тогда помчался вслед за Натали на Кейп-Код? Неужели он и вправду ездил в Нью-Джерси в тот понедельник? Грег помнил, что в то утро его обуревали страшное смятение, усталость и злость, поэтому по возвращении домой он сразу же отправился в Центральный парк на привычную пробежку и позже испытал шок, узнав, что бегал целых два с половиной часа. Или все же не бегал? Не меньший шок испытал Олдрич и теперь — при мысли, что и сам ни в чем не уверен...
6
Эмили с грустью сознавала, что гибель Марка, совпавшая по времени с ее внезапной болезнью, полностью опустошила ее. На эти несчастья наложились женитьба отца, его решение обосноваться под старость во Флориде и согласие Джека принять предложенное ему место в Калифорнии. Все эти эмоциональные удары окончательно выбили почву у Эмили из-под ног.