Буквально через пару минуту он уже сидел напротив нее с чашкой поистине восхитительного кофе.
— Мой собственный рецепт, — ответил Ралф, когда она сказала об этом.
Кейт еще раз оглядела убранство кухни и той части дома, которую можно было видеть сквозь дверной проем.
— У вас красивый дом, — сказала она. — Вы все время здесь живете?
В чертах его лица явственно проступило напряжение.
— Это начало интервью?
Атмосфера загадочности, которая окружала Ралфа, конечно, в какой-то степени пробудила ее репортерские инстинкты, однако Кейт преодолела искушение, уверив себя, что ее интерес к нему более личный. Но, разумеется, Ралфу лучше об этом не знать. Поэтому она ответила:
— Да, я думаю, зрителям нашей программы будет любопытно узнать, что неизвестный рыцарь в сияющих доспехах не кто иной, как…
— Они этого не узнают!
Его слова прозвучали настолько резко, что Кейт даже вздрогнула, слегка расплескав кофе.
— Простите?
— Они не узнают, потому что вы им об этом не скажете.
Она уже догадывалась, что Ралф не любит афишировать себя, хотя это и было совершенно необъяснимо для нее.
— Но ведь ваши соседи знают, кто вы. Думаю, ваше лицо достаточно известно.
— Мои соседи занимаются своими делами, и я предпочитаю делать то же самое. — Это было сказано таким тоном, что Кейт поняла — лучше не перечить.
— В настоящее время я обычный человек, который живет ничем не примечательной жизнью, и я не хочу, чтобы в нее вмешивались. Думаю, что сообщения, которое промелькнуло вчера в сводке новостей, вполне достаточно.
Кейт почувствовала, как ее щеки заливает краска.
— Что ж, вы высказали свои пожелания достаточно ясно.
Ралф придвинулся ближе к ней, и ее сердце вновь учащенно забилось.
— Я готов повторить их снова, если это поможет нам лучше понять друг друга.
Но Кейт не могла ничего понять, и меньше всего ей были ясны его побуждения. Единственное, что она знала наверняка, — так это то, что ей становится все более неуютно в доме Хойта.
Когда Ралф внезапно обнял ее, Кейт замерла в изумлении. Здесь не было камеры, и никакой другой причины, что могла бы заставить его поцеловать ее. И тем не менее Кейт знала так же четко, как собственное имя, что позволит ему это.
Их губы соединились. Какой магической властью обладал этот человек, если ему удавалось лишь своим присутствием полностью подчинить ее себе? Но какова бы ни была природа этой власти, она казалась воистину могущественной. Хотя его поцелуй был очень легким, почти дразнящим, и Кейт свободно могла отстраниться, она была не в силах это сделать.
Более того, она страстно желала остаться с Ралфом, спрятать лицо у него на груди и позволить ему обнимать ее. Она чувствовала, что ее внезапно вырвали из привычного окружающего мира, так же как вчера — из разбитой машины.
Ралф отстранился первым. И только тут Кейт глубоко вздохнула:
— Вы заключили невыгодную сделку, мистер Хойт.
Если он и заметил дрожь в ее голосе, то не подал виду.
— Так вы сделаете то, о чем я вас просил?
— Что ж, сделаю… В конце концов вы спасли мне жизнь, — тихо произнесла она.
Взгляды их снова встретились, и Кейт с удивлением заметила в его глазах цвета морских глубин признательность.
— Я действовал недостаточно хорошо для спасателя.
Она потупилась и еле слышно спросила:
— Почему для вас так важно не привлекать к себе внимание?
— Разве его и без того недостаточно? — ответил Ралф вопросом на вопрос.
Ее молчание будет платой за все, что он сделал, но Кейт знала и то, что в любом случае не смогла бы ему отказать. К своему удивлению, она обнаружила, что хочет того же, что и Ралф, вопреки всем профессиональным навыкам.
Чувствуя себя неуютно под его пристальным взглядом, Кейт неохотно произнесла:
— Хорошо, я не собираюсь предавать огласке какие бы то ни было сведения о вас. Я слишком многим вам обязана.
Ралф испытующе взглянул на нее:
— Вы даете мне слово?
Внезапно ее охватило раздражение:
— Я сказала, что не собираюсь разглашать ваши тайны, и не стану этого делать, — сказала она резко. — Так что нет никакой необходимости спускать на меня ваших собак.
Казалось, он не заметил ее иронии.
— Я провожу вас до машины.
2
Неделей позже Кейт вместе с Тэсс сидела за чашкой капучино в ресторанчике на набережной. Она сознавала, что к ней приковано множество любопытных взглядов, но старалась не обращать на них внимания. Популярность тоже была составной частью ее работы на телевидении.